Возвращение
Шрифт:
– Не можешь спокойно приезд отметить, а, Макс? – спросил Андрей. – Каждый раз какие-нибудь приключения устраиваешь.
– Дак ведь всего-то второй раз на лето приезжаю, – сказал Макс.
– Вот и я говорю, будто и не уезжал вовсе. Ладно, свои разборки душу радуют, – сказал Андрей. – Дома чайник горячий, хочешь, кофейку можешь навести, там, в кухонном ящике на верхней полке я припрятал.
Макс налил кофе, добавил сгущенного молока и присел у окна на терраске. На столе лежали сушки и плавленый сырок.
– Слышь, Макс! – крикнул с улицы Андрей, – завтра у нас с ребятами выездная видеодискотека
– Конечно, желаю, – оживился Макс. – Поди, полсела туда свалит. Скучно не будет.
– Это уж точно, – ответил Андрей. – Да, Ирэн заходила, ноздри дула, интересовалась, как ночь провел.
– Нормально провел, а че?
– Да мне-то что. Только, сдается, она с тебя просто так не слезет. Нравишься ты ей, а может, и больше, – сказал Андрей.
В окно терраски постучали. Макс через занавеску увидел Ирину. На ее смуглой коже виднелся оттенок раздражительности, в блестящих зеленых глазах отражалось упрямство обиженной кошки. Андрей, увидев Ирину, начал с ней о чем-то разговаривать. Макс исчез в дальней комнате, пока Ирина его не заметила. С крыльца он успел сделать Андрею знак, что он ушел спать и его не беспокоить. Андрей и без того все понял, объяснив Ирине «сложную обстановку», возможность продолжительной «болезни» Макса и необходимости покоя для него, проводил ее до дороги.
– Нет, не отвертишься ты от нее, – сказал Андрей, когда вернулся в дом. – Настырная девка, своего не упустит. Ублажить придется, слышь, Макс?
– Всему свое время, – ответил Макс. Сейчас он размышлял о предстоящем вечере. Сегодня в баре вечер выпускников Брейтовской школы, выпуск 1975 года, в общем, должна была приехать из Ярославля его любимая тетушка Людмила Федоровна. Надо обязательно ее встретить, поговорить, расспросить, рассказать о себе и т. д.
Вторая половина дня подходила к концу. Перекусив на скорую руку, Макс вышел на улицу.
Дом брата и сестры был построен на фундаменте древней разрушенной мельницы на берегу огромного оврага, образовавшегося от пересохшей реки. Внизу по самому дну, в оставшемся, не до конца заросшем русле, протекал маленький ручеек. На другом берегу оврага стоял старый одноэтажный домик. Возможно, он когда-то имел отношение к разрушенной мельнице. Еще в далеком детстве Андрей подбивал своих двоюродных братьев Вовку и Лешку Потехиных и, конечно же, Трошина найти под фундаментом мельницы старый подземный ход, оставшийся с царских времен. Он говорил, что от прабабки знает о существовании подземелья, ходы которого идут почти под всем селом. И однажды они все-таки с Максом нашли вход в подземелье, оно начиналось под старым домиком, но вот продолжить путешествие что-то им не позволило. Макс до сих пор вспоминает эту жуткую историю со странным шевелением за входом в подземелье и старые сгнившие факелы, торчащие перед лестницей, ведущей в неизвестное.
– Макс, о чем задумался? – спросила сестра.
– Да вон, подземелье вспомнил.
– Понятно. С тех пор, что вы с Андреем порассказали, туда больше никто не совался.
– Ну и правильно. Нечего там делать, скрыто, значит, скрыто, – сказал Макс и, увидев, что по дороге идет молодежь, пошел ближе к центру села.
Когда Макс был на полпути, к нему
Бар переливался светомузыкой, рядом стояли мужчины и женщины среднего возраста. Вдруг проходящего мимо Макса схватили за руку. Повернув голову, он увидел тетю Люду.
– Максимка, ты давно приехал? – спросила она.
– Нет. Вчера только.
И знающая Макса с самого детства Людмила Федоровна с интересом стала расспрашивать его о жизни. В ходе беседы она пригласила его в бар к их столику, там они и продолжали разговаривать еще около часа. Удобно расположившись за столом, Макс пил небольшими глотками вкусный клубничный ликер, которым его угостила Людмила Федоровна.
Трошин, посмотрев на часы, стал собираться уходить, тетя Люда, поцеловав его в щеку, пожелала всего доброго. Рано утром после мероприятия она на «Метеоре» уезжала в Ярославль. Макс уходил из бара с чувством приятной душевной теплоты.
Дискотека была в разгаре. Рядом с ДК у входа в подвал, где находилось кафе и показывали видеофильмы, стояла молодежь, ожидая начала очередного сеанса. В то время в моде были боевики и различная фантастика, в основном связанная с космосом. Можно было и сходить, ведь билет на видеофильм стоил всего 1 рубль. Но сегодня Макс рассчитывал на более интересное проведение вечера.
В березовой аллее за Домом культуры два молодых парня выясняли отношения. Никто и никогда не мешал двум людям в селе выяснять отношения. Вмешательства допускались только в крайних случаях, когда бьющиеся не могли прийти к общему консенсусу и если один явно превосходил другого. Не допускались также разборки чужих на сельской территории. Макс пострадал именно потому, что Пашка Емельянов его не узнал и принял за приезжего. Однако нос у Макса очень быстро стал заживать, и через неделю от травмы не осталось и следа, в чем, надо отдать должное, помогла его собственная моча.
Из ДК вышел Андрей Карпов, одноклассник Макса.
– Здорово, Макс. Брательника младшего моего не видел?
– Здорово, Андрей. Вон там, в аллее кто-то уж дюже сильно отношения выясняет. Может, Пашка твой.
Андрей направился на звуки отчаянного рычания и легкой матерщины. Судя по всему, ребят надо было спасать друг от друга, и Макс решил помочь. В кустах стояла заплаканная девчонка лет пятнадцати и с испугом смотрела на происходящее. Между берез расположились два парня и изо всех оставшихся сил пытались доказать, что на каждое действие есть противодействие. Однако с каждым ударом действия того и другого напоминали взмахи крыльев уставшей птицы. Держась друг за друга, они были похожи на спокойно танцующую парочку. Пыхтя и издавая рычащие звуки, Пашка навалился на соперника, и они рухнули на землю. Прижав последнего своим коленом к земле, Пашка Карпов торжествовал победу. Подошедшие помогли подняться Пашкиному сопернику, коим оказался его одноклассник Серега Беляков. Обида и злоба остались на поле брани, и все направились в ДК для продолжения летнего отдыха.