Возвращение
Шрифт:
Ратмир целовал мои губы, а подушечки его пальцев играли сложный танец на моем теле, касаясь и убегая, сжимая и поглаживая. Он двигался бёдрами сначала аккуратно, потом все быстрее, ускоряясь и уже не сдерживая собственного рычания, не скрывая безумный и животный блеск в глазах. Внутри ударялось и растягивалось, я тихо охнула и сильнее сжала его тело, сдерживая быстрый темп. Внезапно он схватил мои волосы и крутанул один оборот на руку, оттягивая голову, зубами прикусил мои губы и резко дернулся, с подвыванием ударился внутри особо сильно, выбивая из меня воздух, который я вдохнула в его поцелуй. Затрясся мелкой дрожью и внезапно обмяк, укутывая меня
Какое-то время мы не шевелились. Тиран получил все что хотел. Утолил свои желания, проник и затянул меня на дно. Я осознала это особенно ясно. Я сделала то, что не должна была ни в коем случае допустить. Но… допустила. Допустила его слишком глубоко прежде всего до… сердца. После произошедшего я не смогу так легко показывать свое равнодушие. Да что там! Если быть честной, то я вообще не смогу его теперь демонстрировать. Врать. Близко. Слишком близко подпустила его к себе, Алёна. И эта близость сломала меня, словно хрупкую куклу. Но об этом я старалась не думать. Буду думать… это всего лишь тело.
Ратмир приподнялся надо мной, напряженно вглядываясь мне в лицо.
— Как ты? — хорошо, что хоть догадался спросить. Я-то думала, сейчас наденет портки и пойдет как ни в чем не бывало разгуливать по своему лесу.
— Могло быть и хуже, — только и смогла выдавить я, шевеля конечностями, чтобы проверить их дееспособность после придавливания. Потом подумала и добавила: — Наверное…
Он помрачнел, шумно вздохнул и резко прижал меня к себе, приподнимая.
— Все будет, Алёна, все будет… как ты захочешь, — шептал он на ухо, я же не совсем поняла смысл высказывания, но в силу своей усталости решила не уточнять. — Ты мерзнешь, укройся…
Он достал рукой свой плащ и укутал меня. Я села на траву, прячась в плащ. Ощутила липкость и влажность на бедрах. Поерзала на траве. Чувствовала себя я слабой и уставшей.
— Платье… — прошелестели слова так, как будто я собралась отдать богу душу.
Видимо, выглядело убедительно, потому что искуситель подпрыгнул и бросил свое занятие по облачению в разбросанные одежды, и быстро принес мне мое помятое платье, а также злополучные бабушкины панталоны, которые каким-то образом повисли на священном дереве. И даже помог мне одеться, подержав волосы, потрепанные в порыве страсти. Сел рядом, прижал спиной к себе, согревая.
— Ты дрожишь, — сказал он озабоченно. И правда, я дрожала. То ли от холода, то ли от полученного жизненного опыта. Хотела съязвить, но губы сами прошептали:
— Хочу домой…
Он моментально свистнул, послышался топот копыт и перед нами неожиданно появился Черный. Я уже ничему не удивлялась. Лошадь, скромно ожидающая в кустах хозяина, который решил предаться страсти? Ничего особенного. Ратмир бережно помог мне сесть в седло и запрыгнул сзади. Медленно поехали. Внезапно что-то почувствовав, я решила обернуться. Светлое дерево стояло, словно высеченное из мрамора в свете круглой Луны. Таинственно качались листья и слабый туман наползал со всех сторон, зализывая следы случившегося безумия.
И тут мой рот беззвучно открылся, не в силах выдавить крик, потому что горло словно стянуло удавкой. Вокруг… вокруг в тени отстоящих деревьев стояли они… волки на двух ногах, о которых рассказывал Кловес. Словно замершие статуи бесшумно застыли вдали, глядя на нас. Только желтые глаза-бусинки искрились в темноте. И я не поняла, таится ли в этом зрелище опасность или они просто пришли… посмотреть на нас. Хотелось закричать, забиться и броситься наутек от
Я мельком успела ухватить, что их было много, не один ряд, помимо тех, что стояли на переднем плане. Они выглядели странно, словно очеловеченные звери или люди с шерстью. Крик никак не мог прорваться сквозь оковы страха, только сипение, мне срочно понадобился воздух. Ратмир перехватил мой взгляд и прошептал что-то невразумительное и похожее на ругательство. Затем ударил коня по бокам и мы быстро понеслись домой.
Уважаемые читатели! Есть те, кто еще не нажал кнопку "Отслеживать автора"?! Если да, сделайте это сейчас. Так Вы будете в курсе всех обновлений книг, новинок и записей в блоге. А мне — будет очень приятно.
Глава 20 — Ратмир. Избавление от забвения
Я не сдержался. Да и мог ли я это сделать? Контроль полностью покинул меня, когда я увидел Алёну около дерева жизни, Светлого дерева, как мы его зовем. Я сразу предупредил, что теперь устоять не смогу, она восприняла это как всегда… с насмешкой. Пусть… это скрасит ей горечь обиды, которая будет непременно. Потому что я не остановлюсь. Не смогу…
По правде, все началось несколько ранее. Девушка сама виновата, что затеяла эту глупую игру с Долманом. Какая нелепость — новый жених… Мне даже думать об этом не хотелось, тратить драгоценное время на всякую нелепицу. Хотя острый укол внутри я все же получил, когда увидел, что их лица приближаются друг к другу для поцелуя. Довольно болезненный укол. Я тогда не сдержался в первый раз, протащив девчонку через чащу до своей комнаты. Надо было хорошенько её проучить, поставить на место, подчинить. Но… похоже, проучил я лишь самого себя.
Я завалил её на кровать, наслаждаясь трепыханием тонкого тела. Разглядывая сжатые от возмущения губы и слушая громкое дыхание, ловя быстрое трепыхание сердца за сильно вздымающимися ребрами и пульсирующую кожу на шее. Признаться, мне нравилось подчинять. Ломать, настаивать, брать. Я и сам не заметил, когда изменился мой характер. Раньше я не замечал за собой таких склонностей…
Приятные мягкие губы, тонкая кожа и разметавшиеся волосы, извивающееся тело подо мной — все это только распаляло жар. И я почти потерял контроль, забираясь руками под гладкие ткани, скользя там, где еще не бывали мужские руки, в этом я был уверен. Вся эта игра была безумно приятна, затягивала, закручивала где-то глубоко внутри живота и… требовала продолжения. Алёна возмущалась, рвалась в попытке избавиться от моих настойчивых прикосновений, но потом неожиданно затихла, перестала сопротивляться. Мне даже показалось, начала отвечать…
Я дотронулся до юной и такой нежной груди сквозь платье, затем скользнул рукой на бедро, где белел незащищенный участок кожи, пробрался сквозь нижнее белье, дразня и легко прикасаясь к самым чувствительным местам. Алёна закричала и этот крик отозвался во мне сладкой болью. Почти не соображая, что делаю, и не чувствуя границ, я поднял низ платья, намереваясь продолжить начинание. Скажи Алёна нет — я не уверен, что смог бы остановиться. Вряд ли… Тело и разум требовали продолжения того, чего я был лишен страшно представить сколько. Если Алёна узнает — точно потеряет чувства.