Возвращение
Шрифт:
Может, и тут Наор постарался? То-то на всех какое-то любовное поветрие напало! Как знать, повторила я ставшую уже любимой присказку, злобно плюнула на снег и отправилась домой.
Вечер прошел безо всякой пользы, разве что утром порадовали хорошими новостями: явился человек от Эйла Рино и обиняками сообщил, что княжна Вельская отправилась в загородную королевскую резиденцию, под крыло Ее величества, а младший принц… ну, вряд ли сидит под замком, но отец наверняка приставил к нему столько соглядатаев, что парень скоро взвоет: ему шагу шагнуть
О племяннице полковника Олвера не было ни слуху, ни духу: случись что из ряда вон выходящее, кумушки бы уже начали чесать языками, но папаша Власий, у которого я уже традиционно отобедала, ни о чем не слыхал. Хороша я окажусь, если девица в самом деле сбежала из города!
Что ж поделать, как начнется невезение, так уж… Остается только пережидать и надеяться на лучшее. Знать бы еще, это уже середина или только краешек полосы неудач?
– Вы, госпожа Нарен, что-то смурная какая-то, – обратил внимание на мое настроение папаша Власий. Как старые добрые времена, он просиживал со мной всё время, что я изволила трапезничать, развлекая историями из городской жизни. В его заведении и сыновья превосходно управлялись, он мог теперь позволить себе побыть с гостями подольше. – Случилось что?
– Много чего случилось, Власий, – ответила я задумчиво. – Понять бы, что именно это означает…
– Снова тайные ваши дела? – понимающе покивал он, погладил порядком поседевшую бороду. – Это уж, похоже, у вас на роду написано, госпожа Нарен…
– В неприятности-то влипать? – усмехнулась я. – Похоже на то!
– Но вы ж всегда как-то управлялись, – эта неуклюжая попытка меня приободрить ничуть не помогла.
– Кажется, на этот раз я проигрываю, – я отставила тарелку, начала набивать трубку. – Не коситесь так, Власий, уж вам-то я могу правду сказать!
– Да не верится что-то, – хмыкнул он.
– А вы поверьте, – предложила я. – Говорят, и на старуху бывает проруха, вот, видно, пришла моя пора.
– Рановато, госпожа Нарен, – папаша Власий смотрел на меня с хитрецой, – молоды вы еще, вон, поди, мои обормоты постарше будут, а на судьбу не пеняют!
– Думаете, постарше? – усмехнулась я, закуривая. – Ну, воля ваша… А только, Власий, человеку не может везти постоянно. А моя удача и так слишком долго ходила рядом…
– Что-то дурное случилось? – осторожно спросил он.
– Случилось, – подтвердила я. – И еще случится. Только я не знаю, что именно. Не вижу, не чую, понять не могу. Стыдно сказать, – я вздохнула, – дед мой в таком возрасте только-только в силу вошел, а мне уже, похоже, на покой пора!
– Вы при мне такое уж который раз говорите, – папаша Власий хмыкнул в кулак. – Всякий раз, как у вас незадача приключится, так вы хандрите, не едите ничего толком и на покой
– Вы провокатор, Власий, – пробормотала я, но колбасы взяла. В самом деле, выше всяких похвал! А старик хорошо меня изучил, видит: раз уж я даже его великолепному угощению не воздаю должного, значит, дела у меня идут из рук вон плохо. Впрочем, ему положено быть наблюдательным, с таким-то ремеслом! – Я вам толкую о своей жизненной трагедии, а вы мне о колбасе!
– Не знаю я этих ваших… трагедиев, – трактирщик прекрасно умел выговаривать это слово, но коверкал язык нарочно, когда входил в роль. – И кого вы ищете, тоже не знаю, только вижу: не дело это! И на вас это вовсе не похоже…
– Что именно? – я подумала и положила себе еще пирога. При отсутствии выездных дел, малоподвижном образе жизни и таких обедах я, глядишь, приятными округлостями обзаведусь!
– Да то, что вы руки-то опустили, – спокойно ответил папаша Власий. – Что с того проку-то? Всегда вы делали, что должны были, а там хоть трава не расти, что ж нынче с вами приключилось?
– А поверите ли, Власий… – медленно выговорила я. – Поверите ли, что Флоссия Нарен может испугаться?
Воцарилась тишина.
– Испугаться? – раздумчиво повторил он. – А нешто вы не человек?
– Я прежде всего судебный маг, – ответила я. – Я не имею права бояться. А раз испугалась, то, выходит, уже не гожусь для этой работы.
– А за кого вам бояться-то? – продолжал допрашивать папаша Власий. – Дедушка ваш, вы сами говорили, далеко, разве до него доберутся? Да и… – он крякнул. – Не в обиду вам будет сказано, да только господин Нарен на своем веку повидал достаточно, и уж если был бы сейчас вот тут, с нами за одним столом…
– Взял бы меня за косу и лбом об стол приложил, – хмуро закончила я. – Это уж точно. За деда бояться смысла нет.
– Ну а за кого ж еще? – усмехнулся трактирщик. – За других вы и вовсе-то не особенно переживали, сколько вас помню, за то вас многие и не любят…
– Вы правы, – хмыкнула я в ответ. – Больше не за кого. За себя если только.
– А за себя вы никогда не боялись, – напомнил мне папаша Власий. – Еще вот когда только знакомство мы с вами свели, я думал, бывалоча: до чего же бедовая девка, ведь свернет когда-нибудь шею, так и лезет, так и лезет, куда нормальный человек сунуться и не посмеет! А ничего же, обошлось…
– И то правда… – я залпом допила остывший ринт.
Старик был прав. Я любила жизнь, но смерти никогда не боялась. Да и до других мне дела никогда не было, пусть они сами о себе заботятся. Начнешь переживать за знакомых и приятелей – угробишь карьеру, не выйдет из тебя ничего путного, дед мне тоже об этом говорил. Делай, что должна, что считаешь нужным, бери на себя ответственность, не отказывайся потом от того, что сделала, только думай, как следует, прежде чем что-нибудь предпринять!