Возвращение
Шрифт:
Поскольку Исидар Митрим разбился вдребезги, им уже нельзя было оставаться над ним в «убежище драконов», и гномы предоставили им помещение в бывших караульных помещениях на самом нижнем уровне Тронжхайма. Помещение оказалось вполне просторным, хотя и с довольно низким потолком и потемневшими от времени стенами.
Стоило Эрагону вспомнить события минувшего дня, и волна горечи снова затопила его душу, а глаза наполнились слезами. Пришлось даже смахнуть их рукой. Арья выбралась из тоннеля лишь поздней ночью, усталая, со сбитыми до крови ногами. Несмотря на все её усилия и магические чары,
— Я нашла вот это, — сказала она и вытащила пурпурную рубаху, принадлежавшую одному из Двойников, разорванную и окровавленную; затем — рубаху Муртага и обе его кожаные латные перчатки. — Вещи были разбросаны на краю чёрного провала, на дно которого не ведёт ни один из тоннелей. Ургалы, видимо, унесли с собой все их оружие и доспехи, а тела сбросили в этот колодец. Я искала и Муртага, и Двойников, но ничего не обнаружила на дне провала, только тьму. — Она посмотрела Эрагону прямо в глаза. — Прости, но они исчезли и, видимо, мертвы.
И теперь в глубине души Эрагон неустанно оплакивал Муртага, все сильнее чувствуя горечь утраты и страх. И страх этот усугублялся тем, что за последние месяцы он довольно близко успел с ним «познакомиться».
На руку ему упала слеза, и, глядя на эту маленькую блестящую каплю, Эрагон решил попробовать отыскать бесследно исчезнувших Двойников и Муртага с помощью магического кристалла. Он понимал, что это отчаянная и почти безнадёжная затея, но ему хотелось хотя бы убедиться в их гибели. Впрочем, он все же не до конца был уверен, что сможет обрести успех там, где это не удалось Арье, и хочет — даже если после этого у него и станет немного легче на душе, — хоть на мгновение увидеть искалеченное тело Муртага где-то на дне бездонной пропасти в недрах Фартхен Дура.
— Драумр копа! — прошептал он, и слезинка превратилась в крошечную каплю тьмы на серебристом пятне, ярко сиявшем у него на ладони. Внутри капли что-то мелькнуло — словно птица пролетела на фоне скрытой облаками луны, и… все исчезло.
К первой слезинке присоединилась вторая.
Эрагон судорожно вздохнул и откинулся назад, пытаясь успокоиться. Оправившись от нанесённой ему Дурзой страшной раны, он наконец осознал — хотя, возможно, и не до конца, — что до сих пор жив лишь благодаря чистому везению. «Столкнись я снова с шейдом, с раззаком или с самим Гальбаториксом, я должен быть сильнее их, если хочу победить». Он понимал, что Бром мог бы ещё многому научить его, просто не успел. А теперь выбора не оставалось: нужные знания ему дадут только эльфы!
Дыхание Сапфиры участилось, она открыла глаза и широко зевнула.
«Доброе утро, маленький брат». «Доброе ли? — Он посмотрел вниз и опёрся на руки, пробуя на ощупь матрас. — Оно ужасное, Сапфира! Муртаг и Аджихад погибли… Но почему же часовые в тоннелях не предупредили нас о появлении ургалов? Неужели ургалы шли за Аджихадом по пятам, никем не замеченные? Нет, Арья права: все это не имеет смысла». «Но мы, возможно, так никогда и не узнаем правды, — мягко сказала Сапфира. И встала, расправляя крылья и касаясь ими низкого потолка. — Для начала тебе надо поесть, а потом мы должны постараться выяснить, каковы дальнейшие планы варденов. Времени терять нельзя: новый предводитель может быть избран
Эрагон понимал, что она права. Он вспомнил, как они вчера расстались с остальными: Орик опрометью бросился сообщать новости королю Хротгару; Джормундур и его люди понесли тело Аджихада туда, где оно будет покоиться до похорон, а Арья, стоя в сторонке, молча наблюдала за происходящим.
Эрагон быстро встал, опоясался мечом, взял лук и нагнулся, чтобы поднять валявшееся на полу седло Сноуфайра. И тут же острая боль пронзила всю верхнюю часть его туловища; он рухнул как подкошенный и, извиваясь, попытался достать рукой то место, что служило источником этой невыносимой боли. Ему казалось, будто его распиливают пополам. Сапфира заворчала, инстинктивно задрав хвост, словно собираясь с кем-то сражаться, и попыталась мысленно утешить его, но это ничуть не облегчило его боль.
Приступ длился, наверное, несколько минут. Когда стихли последние вспышки мучительной боли, Эрагон с трудом перевёл дыхание. Лицо его было покрыто крупными каплями пота, даже волосы намокли; глаза щипало. Он осторожно завёл руку за спину и коснулся верхней части свежего шрама. Шрам был горячим на ощупь, явно воспалённым и болезненным. Сапфира, опустив голову, коснулась носом его плеча.
«Ах, бедный малыш…»
«На этот раз действительно бедный», — мысленно сказал ей Эрагон, с трудом вставая на ноги.
Она поддержала его, пока он тряпицей вытирал пот с лица, а потом они осторожно двинулись к двери. Эрагон все время опирался о плечо драконихи.
«У тебя сил-то хватит?» — спросила Сапфира.
«Должно хватить. Нам, дракону и Всаднику, необходимо сказать своё слово насчёт того, кто сменит Аджихада на посту предводителя варденов. Возможно, мы сумеем даже повлиять на результат выборов. Ты и сама понимаешь: сейчас наши позиции довольно сильны; мы пользуемся авторитетом среди варденов. В ином случае Двойники точно все подгребли бы под себя. Может, оно и хорошо, что колдуны пропали. Пожалуй, нам это даже на руку».
«Ну что ж, — сказала Сапфира, — я с тобой согласна. И все-таки пусть этот Дурза тысячу лет мучится за то, что он с тобой сделал!»
«А ты постарайся все время быть со мной рядом», — невпопад откликнулся Эрагон.
Вместе они прошли через весь Тронжхайм, и каждый встречный непременно останавливался и низко кланялся им, шепча «Аргетлам» или «Губитель Шейдов». Им порой почтительно кланялись даже гномы, хотя и не так часто. Эрагона потрясло мрачное, какое-то загнанное выражение на лицах людей, их тёмные траурные одежды. Многие женщины были в чёрном с головы до ног, даже лица закрыли чёрными кружевами.
Наконец они добрались до столовой; Эрагон принёс из кухни полный поднос еды. Сапфира не сводила с него глаз, опасаясь повторения недавнего приступа. Несколько человек попытались подойти и заговорить с ним, но дракониха, чуть приподняв верхнюю губу, негромко рыкнула, и все испуганно кинулись врассыпную. Эрагон, сделав вид, что ничего не произошло, принялся за еду, тщетно пытаясь не думать о Муртаге. Наконец, не выдержав, он мысленно спросил Сапфиру:
«Как ты думаешь, кто сможет управлять варденами теперь, когда нет ни Аджихада, ни Двойников?»