Возвратимся мы не все
Шрифт:
– Конфуций! Чехи! – отрывисто вырвалось у него.
– Тсс, тихо! Тихо! Все хорошо, милый. Успокойся. Все хорошо. Спи, дорогой, спи, – зашептала она на ухо, успокаивая и обнимая его. –
Колосков, откинувшись на подушку, вновь погрузился в сон. Она чувствовала, как горит от возбуждения в огне ее, стосковавшееся по мужской ласке, тело. Склонившись над Игорем, она нежно покрывала поцелуями его плечи, грудь, терлась щекой об его шершавую щетину, вдыхала пьянящий запах его мужского сильного тела…
– Ты женат? – тихо спросила Ирина, не оборачиваясь, стоя у окна.
– Нет. Разбежались.
– Что так? Не сошлись характерами?
– Нет. Стали чужими людьми.
– Бывает.
– Да.
– Ты когда туда уезжаешь?
– Завтра.
– Я провожу тебя. Ты не против.
– Ну, что ты. Конечно, нет.
– Не знаю, что ты там обо мне думаешь? Да мне все равно. Можешь думать, что хочешь.
– Ты это о чем?
– О том, что привела тебя к
– Глупенькая, да не думаю я ничего. Спасибо тебе, милая. Так мне было погано на душе. Понимаешь, жить не хотелось. Ты, можно сказать, спасла меня. – Игорь встал из-за стола, подошел к Ирине, нежно обнял ее, уткнулся лицом в ее темно-каштановые волосы, поцеловал в затылок, в шею.
– Мама, мы гулять пойдем? – раздался сзади нерешительный детский голосок.
– Конечно, пойдем! – ответил ребенку Игорь, опередив Ирину. Он подхватил его легкое как пушинка детское тельце на руки. – Ты куда хочешь сходить?
– В парк! На аттракционы!
– Хорошо! Идем в парк! А потом я вас в кафе поведу, есть мороженое! Договорились?
– Мне нельзя. Мама не разрешает.
– Ну, тогда пироженое, раз наша мама не разрешает. Санки берем?
– Берем!
– Ну тогда беги, собирайся!
Никита обрадованный убежал к себе в детскую. Колосков вновь обнял Ирину и шепнул ей на ухо:
– Я же сказал, беги, собирайся!