Возврату не подлежит, или Дракон для попаданки
Шрифт:
Здесь явно праздновали чью-то свадьбу, но от нашего стола предпочитали держаться на расстоянии.
То ли их смущала моя наспех накинутая личина. То ли тот факт, что я проводил время в компании голубого откормленного кота.
Хотя, что не обычного было сейчас в Анфисе? Обычная, среднестатистическая кошка.
— Нет, мой интригующе пахнущий лорд, — шумно шмыгнув носом, гувернёр потянулась за свой кружкой, слизывая пену с напитка и продолжая хмыкать: — Не успела… буль-буль-буль… ик!
— Не увлекайся, — отодвинув от неё пойло,
Сейчас она причудливо плавала, изображая две точки и улыбочку.
Почти как в том письме.
Станислава, Станислава…
Прикрыв глаза, я выпил.
В чём-то король прав. Нужно было брать себя в руки, ведь она жива! Жива и здорова.
Вот только не рядом со мной.
И как её вернуть, я не имел ни малейшего представления.
Королевские архивы не хранили в себе ни намёка на порталы между мирами. Как и все прочие библиотеки. Как и записи человеческих магов. Как и свитки эльфийских мудрецов…
Я искал везде.
Этой магией владели лишь орки. Но сколько раз я не просил, не умолял, не угрожал…
Вождь был непреклонен.
— На всё воля Земли, — было последним, что он мне сказал, когда я попросил связаться со Станиславой.
Раз мне нельзя в её мир, то может…
— Я так скучаю по своей леди, — прижавшись ко мне пушистым боком, Анфиса начала громко всхлипывать. — Иногда мне кажется, что я слышу её голос. И что вот-вот, вот… откроется дверь, и моя карамелька с клубничной начинкой войдёт в комнату…
— Я тоже скучаю, — подав знак служке повторить нам напитки, я с тоской посмотрел на кривую дверь этой забегаловки.
Сколько бы я отдал, чтобы Станислава сейчас вошла сюда?
Всё.
Я был готов отдать всё, что имею, за один лишь её взгляд. За милую улыбку…
Но, вместо моей пары, в питейную зашла сухопарая старушка, с интересом осматривая убранство заведения. Я бы даже сказал, что с восхищением.
— И что всем так нравится в этих Дюдях? — обратился я к служке, ставящей перед мной и гувернёром кружки с шапками из пены.
— Люди сердечные, да цены добрые, — ответила пышногрудая девица, кривя губы. — У тебя монет то хватит расплатиться, доходяга?
— Ты это мне? — ошалел я от дерзости, уперев руки в столешницу, и тем самым чуть не перевернул случайно стол. А ведь просто пытался встать на ноги. Не вышло.
— Мой захмелевший мармелад, ты сейчас не…
— Точно, — вспомнил я, улыбнувшись подавальщице беззубой улыбкой наброшенной личины и достал из кармана камзола увесистый кошель. — Сдачу оставь себе.
Не смотря больше на служку, восторженно что-то пискнувшую, я поднял кружку, ударив ею по боку Анфисиной.
— За Станиславу, — выдохнул, выпивая всё до капли.
— За мой тортик со взбитыми сливками… буль-буль-буль…
Подперев подбородок кулаком, я неодобрительно наблюдал за пьющим котом. Всё же, наверное, нужно было выбрать другую личину для её маскировки. Говорящих
— Ой! — шумно рыгнув, Анфиса нервно рассмеялась, пытаясь свернуться клубочком на табурете. — Я вздремну немного, мой хмельной сахарочек…
Не договорив, гувернёр плавно перетекла на пол, развалившись на спине и смачно захрапев.
— Простите, вы не подскажите, как мне пройти в тайную канцелярию? — услышал я до боли знакомый голос и не смел обернуться, боясь, что мне просто померещилось. Что стоит мне повернуть голову, как там окажется пусто.
Глава 3. Незаменимые в хозяйстве вещи
— Нам туда, — произнесла Дургуза, перехватив бабулин чемодан, когда та перестала притаптывать ногами землю с детским восторгом повторяя, что ей никто и никогда не поверит. Вообще никто. Особенно старые клячи из подъезда.
— К площади? — спросила я.
— Ага. Как я могла забыть, что у вас время течет по-другому? Чуть не пропустили празднество.
— Опоздали? — спросила я взволнованно, поправляя на себе халат. Благо у него была приличная по местным меркам длина. Появление орчихи выбило почву из-под. Я даже не подумала, что нужно было бы сменить одежду, перед тем как шагать в портал.
— Ну, — Дургуза протянула зычно, — судя по звону колоколов, пропустили церемонию.
— Как жаль, — отозвалась бабуля, отпустив мою руку и резво перемещаясь с одной стороны улицы на другую, заглядывая в витрины лавок… и в окна простых домов. Представляю, как их хозяева были удивлены. — Красивая церемония? А, Дарья?
— Бабуль… — произнесла я осуждающе, шаркая домашними тапками и поднимая пыль. — Дургуза.
— Дарья! — настояла на своем бабуля. — Ну так что, — она вскинула голову, — красивая?
— Ну, церемония, как церемония, — орчиха пожала плечами. — Я не очень в этом разбираюсь. В красоте, — хохотнула она. — Вот в боевых топорах разбираюсь, в мечах, в объезде лошадей.
Ба всплеснула ладонями и закричала на всю улицу:
— Где ты была лет двадцать назад, а? Да тебя бы к нам… Ой, цены бы тебе не было. Мы б и мужика тебе нашли, знаешь какого?
— Какого? — уточнила орчиха, заметно повеселев.
— Не, Дарья, я хватила лишку. Не было у нас никого, кто бы подошел тебе. Все, — ба, характерным жестом, щелкнула себя по подбородку, — любили язык смочить. Ты бы любого там пришибла б и все в воспитательном порыве.
Дургуза хмыкнула.
— Понятное дело, — согласилась она. — Я и у нас-то не могу найти подходящую партию. Как представлю какое отнегородится потомство, стыд разбирает перед ордой. Сразу в золотых одеяниях. Хорошо если девочки. Но если мальчики?.. А он же все не сдается. Надоел. Честное слово. Как дите малое. Ходит и ходит. Скоро ноги сотрет.