Возвышение фараона Нармера
Шрифт:
– Что это значит? Что это значит?
– О бог наш Ра, дарующий жизнь! – воскликнул Умеду, а вслед за ним – семеры и военачальники.
– Что это такое? Что это такое? – говорил разгневанный Хемуи. – Разве бог Ра переселился в этот тронный зал, в этот
Нармер, который стал живым богом, сказал громогласно:
– Да!
И увидел Хемуи возле себя раба-нубийца с обнаженным мечом, и увидел конец свой. И сказал богобоязненный Хемуи:
– Нармер, которого знал я номархом и воином, с которым делил я кружку пива и ячменную лепешку! Ты не бог, ты не бог и никогда им не будешь! Непрочен мост, сооруженный на костях человеческих. Берегись, ибо кровь человеческая способна вопить и вопль ее погубит тебя и славу твою погубит. Берегись!
– Казни этого богохульника! – вскричал Умеду.
И фараон сказал с высоты своего божественного величия:
– Ты слышишь, Хемуи недостойный, что говорит Умеду, избранный богом Ра верховным жрецом?
Хемуи усмехнулся:
– Разве бог избирает самого нерадивого?
Посинел от этих слов Умеду. И цвет лица его стал похож на цвет лазурита. Фараон сказал:
– Вот шевельну я пальцем, вот шевельну я пальцем – иголова твоя, Хемуи, падет на эти камни, точно тыква шумерская. И погребен ты будешь, точно раб, без священной пляски May, и не будет в мире мумии твоей, ибо таково желание мое, брата бессмертного Ра.
Хемуи был стар годами. Но сердце его было отважным. Он
– Делай как знаешь, делай как знаешь!
И он смеялся в лицо фараону.
– Чему ты смеешься, недостойный? – спросил его живой бог.
Хемуи ответил так:
– Я смеюсь тому, что и ты умрешь рано или поздно. И вот эти, которые лежат на камнях пред тобою, разграбят погребение твое и станут поносить имя твое. И сколько бы ни было злодеев после тебя, все они последуют за тобой, и ни один из них не будет иметь вечной власти над людьми. Я смеюсь, я громко хохочу потому, что ты вовсе не бессмертный бог!
Так говорил верховный жрец, и смерть настигла его в тронном зале…»
Вот свидетельство правдивейшего из писцов Ашери:
«Воцарился живой бог в Мемфисе. И падали египтяне на живот свой при виде его. И при имени его. И слово Нармера стало как меч, как молния в горах нубийских. И не было человека, который бы не сказал:
– Вот он, живой бог, дарующий жизнь!
Не было иного, ибо кто говорил противное, тот лишался головы, поражаемый гневом бессмертного и солнцеликого, восседавшего на троне своем из эбенового дерева…»
Случилось это тогда, когда фараон Нармер из простого смертного превратился в живого бога, – пять тысяч сто шестьдесят три года тому назад.
1961