Возвышение физрука
Шрифт:
– За это я выпью, – сказал он, набулькал себе второй стакан и тут же его жахнул, отчего его глаза загорелись нездоровым энтузиазмом. – А тебе обязательно надо с мэром поговорить. Он тебе награду выдаст. Голова у тебя с собой?
– Только своя, – сказал я.
– Так ты что, голову его не прихватил? – удивился Питер и энтузиазм в его глазах начал гаснуть.
– Нет, – а у них тут точно цивилизация? Или законы цивилизованного мира не серых орков не распространяются? Как по мне, так отрезать врагам
Понятно, что у них тут непреходящий постапокалипсис, но зачем в средневековье-то сваливаться?
– Тогда не выдаст, – окончательно помрачнел Питер.
– Ну и черт с ней, – сказал я.
– Как это “черт с ней”? – не понял он. – Ты что, готов отказаться от заслуженной награды вот так легко?
– Готов, – сказал я.
– А зачем же тогда ты его…?
– Переговоры не задались.
Он как раз набулькал себе третий стакан и теперь вдумчиво и неторопливо его поглощал, но при моих словах поперхнулся и принялся кашлять, Мне даже пришлось привстать и по спине его похлопать.
– Переговоры? – уточнил он. – Я не ослышался, ты на самом деле сказал, что у вас переговоры не задались?
– Так и было, – сказал я.
– То есть, ты явился к вождю племени серых орков, десяток лет терроризирующих всю округу, собирающих ожерелья из выступающих частей тела разумных, совершающих набеги на близлежащие города и убивающих ради забавы, для того, чтобы провести переговоры?
– Такой был план.
– И о чем же ты хотел с ними договориться?
– Теперь это уже не важно, – сказал я.
– Нет, – сказал он, нетвердо поднимаясь на ноги. – И не проси меня молчать. Я просто обязан кому-то об этом рассказать.
– Не стоит, – сказал я.
– Может, и не стоит, – согласился он, усаживаясь обратно. – Но очень же хочется.
– Народу не нужны нездоровые сенсации, – твердо сказал я.
И тут, повинуясь непреодолимым законам вселенского свинства, дверь салуна распахнулась от мощного удара ногой, и на пороге нарисовался бешеный зомби, на этот раз хотя бы без дробовика. Он обвел взглядом зал, безошибочно выцепил им мой столик и возопил на все заведение:
– А вот и он! Здорово, Чапай!
– Привет, – я вяло помахал ему рукой.
– Чапай, я должен тебе сказать, что ты никакой, сука, не физрук! – продолжал вопить Виталик. – Ты, сука, мясник! Но я все равно рад тебя видеть!
Глава 21
Я тоже был рад его видеть, но все же Виталику следовало вести себя потише. Если бы я искал дешевой популярности, то пошел бы на ток-шоу на первом канале, объявив себя внебрачным сыном Петросяна и Пугачевой.
— Это твой друг? — спросил Питер, пока Виталик прокладывал себе дорогу от входа на нашего столика.
— Да, — сказал я.
— А он и
— Полагаю, что не всегда, – сказал я. – Но когда мы познакомились, уже был.
– Это печально, – сказал Питер.
— Еще как, — сказал я.
— Тогда я пойду.
– Удачи, – сказал я, и он по-тихому слился, устроившись за столиком в дальнем нас углу.
Виталик подобрался поближе и одарил меня мертвецки крепким рукопожатием.
— Довольно далеко ты забрался, — заметил он. — Хорошо хоть, что у тебя хватило мозгов не свалить из этого мира к хренам.
— Ну, временами я все-таки соображаю, – сказал я. – Как ты меня нашел?
– Это не я, – сказал Виталик. – Это наш общий знакомый. Он на тебя маячок повесил.
– Понятно, – сказал я. На самом деле, я где-то что-о такое и предполагал. – А где он сам?
– Паркуется, – сказал Виталик. – И пока он, сука, паркуется, я хотел бы у тебя спросить. Как он тебе вообще?
– Не знаю, – честно сказал я. – Наше знакомство было крайне мимолетным, хотя и довольно познавательным. А тебе?
– Да я тоже не знаю, – сказал Виталик. – Он, сука, себе на уме, но они тут все себе на уме, такие у них жизненные условия, к хренам.
– Он тебе рассказал, чего ему от нас надо? – спросил я.
– Нет. Сказал, надо сначала тебя найти. Это, типа, первоочередной важности, сука, вопрос. Кстати, вот еще один вопрос первоочередной важности. Коды у тебя?
– А если бы их у меня не было, вы бы за мной не вернулись?
– Чушь, сука, не неси, – сказал Виталик. – Я бы вернулся по-любому. И этого бы заставил помогать.
– Его заставишь.
– Ну, не такой он, сука, и супермен, каким себя мнит, – сказал Виталик. – Всех убью, один останусь, а по факту что? Старый добрый Виталик выносит его из битвы на своих, сука, широких плечах.
– А старый добрый Виталик не может говорить потише? – спросил я. – А то нас тут уже весь бар слушает.
– Может, – сказал Виталик. – Но, сука, не будет. Потому что если старый добрый Виталик будет говорить тихо, то подслушивать его сбежится целый город. Ибо незнакомцы, шушукающиеся по углам, привлекают к себе гораздо больше внимания, чем незнакомцы, орущие во всю глотку. Такая вот, сука, диалектика.
Я не разделял его подход, но спорить не стал.
– А ты, сука, молодец, не растерялся, – сказал Виталик. – Как оно там все было, когда мы отчалили?
– Попробовал договориться и не получилось.
– Я видел, как оно там не получилось, – сказал Виталик. – С него упало что-нибудь интересное?
– Не знаю, не лутал, – сказал я.
– Это ты знатно лоханулся, дружок.
– Занят я был, не до мародерства. Даже голову отрезать не успел.
– А зачем, сука, голову отрезать? – удивился Виталик.