Возвышение короля
Шрифт:
Афафренфер вытаращил глаза.
— Его имя Джарлакс, верно? — спросил Кейн.
Афафренфер сглотнул ком в горле и кое–как ухитрился кивнуть.
— Я его знаю, — объяснил магистр Кейн. — Более того, однажды я сражался с ним и его спутником, человеком: по имени Артемис Энтрери.
Афафренфер снова почувствовал, что у него пересохло в горле, но постарался успокоиться и слабым голосом выдавил:
— Я знаком с Энтрери.
— Он еще жив?
Молодой монах кивнул.
— Он не так прост, как кажется, — заметил магистр Кейн. — И не сомневаюсь, этот фокусник Джарлакс сыграл свою роль в
— Магистр, — пробормотал Афафренфер, — я не знал, что он наш враг…
— Он нам не враг. Успокойся, брат. Как я сказал, я слышал твои разговоры с дворфом. Более того, я заглядывал в твою душу. Ты вернулся сюда в раскаянии, с добрыми намерениями и желанием загладить свою вину.
— Да, так оно и есть, магистр.
Кейн повернулся к Перриуинклу:
— Вы приготовили нужные предметы?
Мастер Лета сделал знак Саван, та поднялась, обошла стол, ловко спрыгнула на пол и босиком приблизилась к магистру Кейну Дрожащими руками — подумать только, у госпожи Восточного Ветра дрожали руки — она протянула ему два прозрачных драгоценных камня, скорее всего алмаза, в которые были продеты шелковые шнурки. Кейн взял их и жестом велел женщине отойти.
— Джарлакс вернется за тобой, — продолжал он. — И уедет отсюда не один.
— Он вернется за Амброй… за дворфом, — быстро поправил его Афафренфер.
— За вами обоими.
Афафренфер в растерянности посмотрел на мастера Перриуинкла.
— Я хотел бы остаться здесь, в монастыре, — задыхаясь, произнес молодой монах.
— Выбор, разумеется, за тобой, — ответил магистр Кейн. — Но если ты уйдешь с Джарлаксом, то сослужишь всем нам большую службу.
Афафренфер был изумлен сверх меры, и изумление, естественно, отразилось у него на лице.
— Настало время великих перемен, — объяснил магистр Цветов. — Невиданные события набирают обороты за нашими стенами, за границами Бладстоуна, более того, за пределами этого уровня существования. Конфликты, в которые впутался Джарлакс, очень серьезны и недоступны его пониманию. В них участвуют драконы и боги. Без сомнения, он будет там, в центре событий, потому что таков его образ жизни.
Афафренфер пошевелил губами, словно желая что–то сказать, пытаясь найти какой–то ответ или даже задать вопрос, когда услышал этот странный, загадочный намек.
— Это послужит твоим искуплением, брат, — сказал мастер Перриуинкл, сидевший за столом.
— Ты будешь нашими глазами в центре назревающей бури, брат, — заявил магистр Кейн. — Благодаря удачному стечению обстоятельств ты вернулся к нам как раз вовремя.
— Ты желаешь, чтобы я отправился с Джарлаксом?
— Да.
— Тогда я пойду, разумеется.
— Скажи ему, прошу тебя, магистр Кейн, — вмешался Перриуинкл.
Кейн уважительно кивнул.
— Вряд ли ты останешься в живых после этого путешествия, — предупредил он.
Афафренфер напрягся и стиснул челюсти.
— Если такова моя судьба, если это послужит на благо ордена, тогда пусть будет так, — ответил он, и голос его не дрогнул.
— Хотя ты можешь вернуться живым, — продолжал Кейн, коротко усмехнулся и протянул шнурок с алмазом Афафренферу. — В конце концов, твоим спутником будет Джарлакс, а этому дроу удавалось избежать верной смерти чаще, чем любому другому из живущих. —
И когда Афафренфер обвязал шнурок вокруг лба, Кейн сделал то же самое.
— Ты будешь не один, брат, — сказал магистр Кейн. — Ты будешь служить моими глазами и ушами, и я буду руководить тобой на пути, который подобает брату монастыря Желтой Розы.
— Меня переполняет зависть, — признался мастер Перриуинкл, и остальные монахи, сидевшие за столом, вторили ему; Афафренфер решил, что их слова вполне искренни.
— Что мне следует делать? — в смущении спросил молодой монах.
— То, что является правильным, — просто ответил Кейн, затем поклонился и дематериализовался. Тело его разлетелось на множество крошечных сверкающих искр, подобных влажным лепесткам цветов, медленно падающих сквозь кристальные лучи света волшебного канделябра.
Лепестки опустились на пол, затем прошли сквозь камни, и Кейн исчез.
Афафренфер стоял молча, приоткрыв рот, но люди, сидевшие за столом, вслух выражали радость и благоговение, и кто–то даже захлопал в ладоши. Монахи одновременно поднялись на ноги и поспешили к тому месту, где исчез магистр Цветов.
— Да, завидую тебе. Мне следует идти помолиться, — заметил один из них, похлопав Афафренфера по плечу.
— Сегодня тебе очень повезло, — добавила госпожа Саван. — Все из–за того, что ты дружишь с этим темным эльфом–отступником, который сует свой любопытный нос в дела, стоящие выше его разумения. — Она подошла, поцеловала Афафренфера в щеку и продолжала так тихо, что только он мог слышать ее, потому что другие монахи переговаривались, рассматривая место, где исчез Кейн: — Если ты останешься в живых, то приобретешь такие огромные знания и могущество, каких не можешь себе сейчас даже представить. — Она взглянула на возвышение. — Ты займешь место за этим столом, молодой брат.
Афафренфер даже изменился в лице. Он не знал, что думать.
— Если ты останешься в живых, — повторила госпожа Саван и отошла к остальным.
— Белые? — переспросила Тазмикелла. Два дракона и Джарлакс покинули город и находились на вилле, которую сестры приобрели неподалеку от Хелгабала.
— Так мне сказали, — ответил Джарлакс. — Я лично их не видел, но, если учесть место действия и описание существ, о которых идет речь, то это имеет смысл.
— Араутатор и Арвейатурас. — Ильнезара не скрывала отвращения.
— Не Арвейатурас, а, скорее, один из их мерзких отпрысков, — возразила Тазмикелла. — Араутатор наверняка там. Вспомни, о какой области идет речь, вспомни о непомерной жестокости и ненасытной жадности этой твари.
— И другой, — заметила Ильнезара. — Молодой и злобный.
— Молодой и амбициозный, ты хотела сказать, — поправила ее Тазмикелла. — Отпрыск ищет милостей своего зловещего папаши в землях самого Араутатора.
Джарлакс отметил удивление в голосе драконицы и понял, что такое событие является чем–то из ряда вон выходящим. Он знал, что белые драконы живут поодиночке, в отличие от других драконьих рас; и, судя по этому разговору, Араутатор особенно сильно ненавидел своих сородичей.