Возвышение
Шрифт:
— Работа с тончайшей материей утомляет, мой друг. Сам понимаешь, создание вероятностей, построение случайностей и связь их в цепочки закономерностей — высшая магия, да ещё и в соседнем мире. Это отнимает много сил.
— Тебе стоит прерваться, — кажется, Лам’Аддин был обеспокоен. — Пройдись по Огненной Долине, подыши свежим воздухом. Пламенная буря сегодня улеглась, и сейчас там не так опасно.
— Боюсь, я не могу себе этого позволить, — вздохнул я. — Слишком многое ещё предстоит. Мне кажется, я обнаружил нечто занимательное.
Видимо, лицо моё
— Что именно? — спросил он.
Я встал с трона и подошёл к окну, вдыхая раскалённый воздух, наполненный серой.
— Видишь ли, я потратил много времени на изучение людей…
— Людей? — засмеялся Лам’Аддин. — Ты шутишь? Эти примитивные разумные существа вскоре станут частью истории. Чем они заслужили твоего внимания?
— Я хочу понять, где просчитался мой отец в прошлый раз.
— Тахар’Тейн был великим да’анари, — сказал мой соратник, встав рядом. — Но в прошлый раз мы не были едины. Он не мог сосредоточиться на одной лишь Тее, и Старые Боги подловили его.
— Так говорят, — согласился я. — Но знаешь, что сказал мне отец, прежде чем я прикончил его? Он сказал, чтобы я не повторял его ошибки и был осторожен с людьми. И тогда я решил их изучить.
Я поднял крышку с кованого ящика и вытащил оттуда мелкого пронырливого кварла. Пушистый зверёк извивался и пищал так громко, что мне даже пришлось сузить слуховые каналы. Причмокнув, я отправил его в пасть.
— И знаешь, что я понял, друг мой?
Лам’Аддин посмотрел на меня с интересом, пока я хрустел аппетитной закуской. Вынув ещё одного кварла, я протянул его товарищу:
— Я понял, что люди не только слабы, но и бесполезны. Абсолютно. Знаешь, у каждого живого существа в пределах Реальности есть своя роль. Хищники, жертвы, добро, зло, хаос, порядок и разрушение. Есть цель, и существа к этой цели идут. Даже мы с тобой, мой старый друг, часть этого цикла. Вынужденные опустошать мир за миром, на деле лишь выполняем волю Его. Но человек? Нет, это нечто совершенно иное. Даже сами люди не могут ответить на вопрос, для чего они существуют. Многие мыслители этой расы десятилетиями задаются этим вопросом, а результат один. Ни-че-го.
Вынув ещё одного кварла, я задумчиво повертел его в руке.
— Даже у кварлов есть своя цель, Лам’Аддин. Это первоклассный деликатес, — закинув зверька в пасть, я облизнулся. — Но вот что ещё меня заинтересовало: почему, не имея цели существования, люди, тем не менее, способны на великие вещи? Они могут любить и ненавидеть, могут даровать жизнь и отнимать, могут вершить добро и зло, становясь или светлым праведником или настоящим чудовищем. Почему, Лам’Аддин?
— Не имею понятия, — ответил Первый Ящер. — Да и к чему эти вопросы, если скоро их не станет?
— Выбор, мой старый друг! — я пропустил его замечание мимо слуховых каналов и поделился своим открытием. — У людей есть выбор! Кто и почему дал им возможность выбирать? Мне не понятно, и от того интересно. Интересно наблюдать, как кто-то делает выбор,
— Мы ведь говорим о конкретном человеке? — догадался Лам’Аддин.
Я навалился на перила, подставляя лицо под обжигающий ветер:
— Эти низшие, с позволения сказать, разумные создания так и не смогли уничтожить Апостола Старых Богов. Я полагал, что такое может случиться, вёл его, следил за ним. Он становился всё сильнее и сильнее, и эта сила должна была уничтожить смертного. Но что-то случилось, и он пробудился.
— Смертный? — глаза Ящера округлились. — Разве такое возможно?
— Старые Боги, эти напыщенные глупцы, даровали ему свою власть, но силы его ограничены. Ни один смертный не может в полной мере пользоваться властью Богов. Его тело просто не выдержит. Во всяком случае, я так считал, — я даже засмеялся, ещё раз представив, какие границы мне открываются теперь.
— А что вышло на самом деле? — спросил Лам’Аддин, снедаемый любопытством.
— Пустота пронизала его тело насквозь, изменила его, извратила. Ах, если бы ты видел, с какой жестокостью он отнимает десятки человеческих жизней! Воин, которого я послал на помощь этому нанайскому колдунишке не выстоял и пяти минут!
— Я не понимаю, чему ты радуешься? — помотал башкой Первый Ящер. — Это может стать проблемой.
— Душа Апостола черна. Она полна ярости и боли. Он отринул человечность ради мести и собственного эгоизма, и я намерен использовать это. С каждым днём в нём остаётся всё меньше и меньше от человека, я уверен, он меня поймёт, когда увидит, насколько лживы и алчны Старые Боги.
— Ты хочешь обратить его на нашу сторону? — Лам’Аддин повернулся всем телом, чешуя его поднялась, шелестя на ветру.
Кажется, он решил, что я сошёл с ума.
— Так ведь интереснее, верно? Чтобы превратить врага в союзника, нужно гораздо больше смекалки, нежели просто убить. И мне интересно это. Впервые за долгие годы я… Я не знаю, что может произойти. И я заинтригован.
Развернувшись, я направился в свои покои:
— Ты был прав, Лам’Аддин. Мне стоит отдохнуть. Строительство Врат скоро будет завершено, и я рассчитываю на тебя. Я хочу, чтобы к этому моменту мои легионы были полностью готовы.
— Да, Повелитель, — слегка склонил голову мой друг.
Я недовольно поморщился:
— Ну я же просил. Угощайся кварлами, только не забудь закрыть ящик. В прошлый раз маленькие поганцы разбежались и построили свой алтарь в кладовой.
Скоро, очень скоро перед нами откроется новый дивный мир. Изобилие пищи и новые просторы для роста да’анари. Он будет высушен, опустошён и очищен великим Пламенем. Таково наше Предназначение.
— Я не знаю, что ты такое, Томас Анк. Ты прошёл долгий путь, стал сильнее, возвысился над собой, над смертными, над самими законами твоего мира. Настало время понять, что за каждым Возвышением следует Падение! — сказал я вслух, погружаясь в глубокие думы.