Впадина Минданао
Шрифт:
Отключив смотровой временной экран, Старфайндер поднялся из кресла пилота, отправился в салон и у бара смешал себе "Магеллановы Облака". Облокотившись о стойку бара, он задумчиво потягивал коктейль, глядя в пустой смотровой экран. Экран был частью "сети", которую Старфайндер организовал, соединив электромагнитной связью нервный узел кита с бортовым компьютером, чтобы получать сигнал от многомерных аудио-визуальных органов чувств кита и использовать эти чувства, кроме прочего, как хронограф и средство контроля пространственно-временного расположения (функция, которая после усвоения китом многочисленных данных, с некоторых пор была почти излишней). Сенсоры ортодоксального хронографа, имеющиеся у космического кита, были настроены на Землю и отражали хронологический входной
Старфайндер допил "Магеллановы Облака", но продолжал стоять, облокотившись о стойку. Он все еще думал о путешествии на дно
(Океана Пространства и Времени). Странным образом он видел это дно как океанское дно, или, точнее, как самую глубокую впадину Тихого океана: Марианскую впадину или впадину Минданао. Удивительно, но эта абсурдная аналогия только похлестывала его воображение и ничуть не пугала его.
В этот момент кит, для которого сознание Старфайндера было открытой книгой, прервал его размышления иероглифическим вопросом:
"Об этом как раз я и думаю, кит. Ты когда-нибудь погружался так глубоко? Или какой-нибудь другой космический кит".
Ответ был красноречив:
Дно
моря, по крайней мере для этого кита, было неизведанной территорией.
"Но если я попрошу тебя об этом, опустишься ты на самое дно?"
Ответом было простое напоминание об их договоре, в котором кит согласился повиноваться всем приказал человека, в ответ за то, что тот отремонтировал и будет ремонтировать впредь его нервный узел и освободил кита из Орбитальных Доков на Альтаире 4:
Старфайндер вышел из салона, прошел по коридору третьей палубы к переднему капитанскому отсеку и спустился на мостик. Там он уселся в капитанское кресло и вгляделся в главный экран. На экране по прежнему сияли звезды, те же самые, что светили вечером того дня, когда Патрик Генри произнес свою речь в честь Поставления Печати в Доме Собраний в Вирджинии.
Была ли эта речь изначальной частью всеобщего узора времени или помещена в него волей конкретной личности, вместе с предыдущими и последующими связанными событиями?
Был ли вообще в истории какой-то смысл? И в предыстории? Да во всем на свете.
– Возможно, кит, что весь этот шарик содержит в себе нечто вроде Космической Книги, чьи страницы, взятые отдельно от контекста, кажутся бредом сумасшедшего, но прочитанные последовательно, одна за другой, отображают смысл, цель созидания. Отображают перед нами суть Великого Замысла...
Если на свете и есть Великий
Он наконец решился.
– Начинаем погружение, кит, - сказал он.
– Погружение на самое дно Океана. Мы изведаем глубины впадины Минданао!
Кит содрогнулся. Трепет его 2-омикрон-ви-активаторов прошел по всему его телу. Слабая вибрация, ощутившаяся на палубах и в переборках кают, означала, что погружение началось.
Старфайндер лениво откинулся в удобном капитанском кресле, глядя на то, как на табло внизу у основания экрана мелькают, сменяя один другого, года и столетия: 1699 год от Рождества Христова... 1345 от Рождества Христова... 932 год от Рождества Христова... 419 год от Рождества Христова... 1 год до Рождества Христова...
По мере того как кит погружался в море все глубже и глубже, скорость его движения во времени нарастала по экспоненте. Само движение не ощущалось, ни физическое в пространстве, ни регрессивное во времени, только отмерял года счетчик и перемещались на экране звезды. Наилучшим подобием ощущений от передвижения кита было "нарисованный корабль в нарисованном море".
Кажущаяся неподвижность оказывала на Старфайндера усыпляющий эффект. Прошлой ночью он не выспался - ворочался, силился уснуть и вздыхал. Переживал насчет Кили. Правильно ли он сделал, что отправил ее в земную школу? Отправил так далеко от благ развитого технологического общества, к которому она привыкла? Если она теперь страдает в этом отсталом месте, в этом виновен он и только он. Юридически у Кили имелись родители, в далеком будущем, на Андромеде 9, и освободив Кили от опеки родителей, он автоматически стал ее опекуном, ее родителями. Сегодня, и по сути, и по своему поведению, он стал ее отцом и матерью -
, как говорил об этом кит. Старфайндер совсем не привык к такой ответственности. Груз этого лег свинцом на его плечи и преследовал его во сне.
Сон, который он упустил прошлой ночью, теперь навалился на него, и ему приснилась Кили Блю. Он видел Кили в тот момент, когда они прощались; видел ее, в соответствии с модой, в искусственно вытертых джинсах и тенниске "Шон Кесседи", в которые автогардероб облачил ее перед тем как она покинула кита. Представил ее лазурные глаза, полные любопытства, понятного только молодым; представлял ее худенькое симпатичное личико. Снова ощутил прохладный влажный поцелуй, который она запечатлела на его щеке.
Он вздрогнул и очнулся от грез. Годы, мельтешащие под экраном, превратились в мутное пятно, но одно число подсознательным образом запечатлелось в его мозгу: до Рождества Христова 4201549631 год!
На смотровом экране звезды метались словно разгневанные осы.
Поднявшись из кресла, Старфайндер подошел к экрану поближе, чтобы разглядеть многоцветный звездный вихрь. Для наглядности воображаемой концепции он всегда представлял Океан Пространства и Времени в виде космического водоворота. Понимая, что, по сути, пространство-время ничего общего с подобным представлением не имеет, тем не менее, он также знал, что, принимая во внимание теорию первородного взрыва, что могло быть правдой, всякий объект, движущийся обратно к началу, мог двигаться только по траектории, аналогичной склону воронки. Если кит продолжает свое погружение и теория первородного взрыва на самом деле окажется верной, левиафан окажется испепелен прежде, чем достигнет предположительного дна Океана и сам Старфайндер будет испепелен вместе с китом.
Старфайндер готов был крикнуть "Кит, всплываем!", когда вдруг заметил, что количество звезд уменьшилось. Опустив глаза вниз экрана, он заметил и еще кое-что: стремительное уменьшение лет замедлилось. Последний год, застывший на экране - 522149298 до Рождества Христова.
Прекращение отсчета лет могло иметь два объяснения, причем ни одно из этих объяснений не объясняло уменьшение количества звезд: (1) кит решил начать всплытие; или (2) кит опустился ниже уровня, на котором родилось Солнце.