Впечатляюще неистовый

Белитц Беттина

– Ха!
– крикнула я приглушённо и схватила серебреного цвета смартфон, который сверкал мне из темноты полочки.

– Ха!
– передразнил меня чужой, хриплый голос, немного менее торжествующий, чем мой, зато более ироничный и предупреждающий. Моя рука осталась висеть в воздухе, а шуршание подушек с участка для сна внезапно оборвалось. О нет. Нас поймали. Хриплый голос начал мелодично хихикать.

– Mon dieu (Боже мой) ..., - сказал он после нескольких хи-хи и ха-ха и снова прыснул. Это был не старый голос. Скорее молодой. Даже может быть

принадлежал подростку. Не намного старше меня. В любом случае этот голос не был жестоким, уговаривала я себя. Медленно и с поднятыми вверх руками я повернулась.

Передо мной стояла стройная девушка с длинными чёрными волосами и раскосыми тёмно-зелёными глазами, которая нахально мне улыбалась. Молоток в её руке однако совсем мне не понравился и манера, как она его держала, тоже нет. Она ударит, если понадобится. Позади меня Сердан выполз из постели и встал, это я смогла понять по ошеломлённому взгляду девушки.

– Mon dieu, - повторила она, только в этот раз с более выделяющимся от смущения шёпотом, а так же её хихиканье прозвучало немного более неловко, чем раньше. Она прикрыла глаза рукой, но оставалась стоять и молоток тоже не отпустила. К сожалению мой французский из-за чистого испуга был словно стёрт. Сама не желая этого, я перешла на немецкий.

– Пожалуйста, не выдавай нас, пожалуйста, не делай этого! Мы только быстро воспользуемся мобильным, не больше, потом уйдём, обещаю!

Девушка опустила руку и испытующе на меня посмотрела. Её губы дрогнули, потому что ей опять захотелось смеяться, хотя я заметила в её глазах так же страх и недоверие.

– Что здесь собственно такого смешного?
– спросил Сердан.

Хихиканье превратилось в мелодичный смех. Было сложно не засмеяться вместе, хотя я редко чувствовала себя настолько далёкой от смеха, чем в этот напряжённый момент.

– Немцы, да?
– спросила девушка с сильным акцентом.
– О, это действительно смешно. Синти, которых грабят. Обычно это ведь мы те, кто ворует. А теперь у нас два грабителя в наших собственных жилых фургонах. Два голых грабителя.
– Снова она засмеялась, и теперь и я не могла дольше сдерживать себя. Я тоже рассмеялась, чем заработала укоризненный толчок от Сердана.

– Мы не грабители. Нам только нужно срочно позвонить. Наши собственные мобильные - потерялись, - объяснила я смутно.

– Ах. Потерялись. А почему вы тогда просто не спросили нас, не одолжим ли мы вам один? Боитесь?
– Девушка упёрлась руками в бока и, сдвинув брови, стала внимательно меня разглядывать.
– Эй, я тебя уже один раз видела ...

– Не может такого быть, - ответила я быстро.
– Ладно, тогда мы исчезаем ...
– Поднятый молоток остановил меня, прежде чем я смогла схватиться за ручку двери.
– Хорошо, тогда мы ещё останемся. Ясно.

Мы ещё останемся.

– Я - Суни, - сказала девушка, но не протянула мне руку.
– И это мой дом. Я хочу знать, что вы делаете в моём доме.

– Мы хотели позвонить. Я же ведь уже сказала. Это всё. Потом мы хотели снова исчезнуть.

–

А почему на вас нет одежды и вы все мокрые?
– Поющий акцент Суни начинал мне нравиться. Хотя он был очень необыкновенный, я всё лучше и лучше понимала её.

– Это длинная история, - вздохнула я.

– Расскажи мне её. Мне нравятся длинные истории, - потребовала Суни. Сердан раздражённо застонал.
– И перед нами лежит длинное путешествие.

– Перед нами ...?
– переспросила я нерешительно.

– Я может быть и синти, но не дура. Я знаю, где я вас видела. По телевизору. Они вас ищут. Уже в течение нескольких дней. Они думают, что вы вместе сбежали. Или что вас похитили.

– Мы не сбежали, - исправила я её степенно.
– Ничего такого. Сердан только мой друг. Приятель. И он помогает мне в том, что я собираюсь сделать, но прямо сейчас безуспешно и потеряли нашу одежду и - всё сложно. Поэтому я решила сдаться, позвонить моим родителям и ...

– Сдаться в чём?
– переспросила Суни. Сердан снова застонал. Я рассерженно повернулась к нему.

– Перестань так делать, Сердан, это действует на нервы!

Я снова повернулась к Суни, которая, как и прежде с молотком в поднятой руке, и не выпуская меня из виду, открыла узкую дверь и вытащила несколько вещей.

– Мне нужно кое-кому помочь, тем что расскажу ему что-то важное - что-то, чего он не может знать, но что ему знать нужно, чтобы выжить. Он живёт в Ле План-де-ла-Тур. Но теперь у нас - что же, у нас проблемы.
– Рассказать ли мне ей об этом? Или сначала завоевать её доверие?

Доверие, решила я.

– Моя прабабушка, кстати, была рома. Я так же знаю немного о синти и рома ...

– Мы синти, - прервала меня Суни гордо.
– Мануш, если быть точной.

– Звучит - интересно, - сказала я с сухим ртом.
– Меня зовут Люси. А это Сердан. Нам нужно завтра быть в Ле План-де-ла-Туре. И мы хотели бы позвонить.

Я не могла видеть Сердана, но догадывалась, что он закатил глаза к крыше фургона. Я пнула назад по его голени.

– Чтобы выжить?
– Суни бросила Сердану штаны от спортивного костюма и сунула мне в руки длинную, свободную юбку. Фу. Юбка. Но я всё ещё чувствовала себя глупо, стоять в мокрых трусах в чужом жилом фургоне, поэтому неловко скользнула в неё.

– Да, чтобы выжить. У тебя нет брюк?
– всё-таки спросила я. Суни покачала головой.

– Ты слишком взрослая, чтобы носить брюки. Девушкам в нашем возрасте носить брюки больше не разрешается. И собственно мне нельзя видеть ребят в трусах.

Поэтому она держала руку перед глазами. На ней тоже была одета юбка, но в сочетании с её чёрной майкой с глубоким вырезом и тонкими цепочками на шее, она вообще не выглядела целомудренно и жеманно. А скорее соблазнительно.

– Суни, - прокричал мужской голос с улицы, потом последовал поток слов на языке, который я ещё никогда не слышала. Суни ответила, крикнув, потом снова наступило спокойствие. Она опустила молоток и настойчиво посмотрела на нас.