Вперед в прошлое 8
Шрифт:
— Фух, отлегло! — Мама приложила руку к груди. — Будешь супчик?
Запах краски все еще стоял в носу, подташнивало, но поесть было необходимо, потому отказываться я не стал, съел суп, потом — картошку с котлетой, сложил вино в коробки, их определил в клетчатую сумку и поволок ее к мопеду. Подумал-подумал, и решил, что правильнее сперва его спустить, а потом привязывать сумку. Мне ж еще запчасти везти Каналье и кофе — валютчику.
Мама с радостью мне помогла спустить груз, щебеча, как ей со мной повезло, и я поехал на рынок.
Не сдержав любопытство, заглянул в пункт продажи
Не удержавшись, я приобрел еще десять штук. Итого пятьдесят одна. Такими цифрами можно играть серьезно. Спасибо тебе, Леня Голубков!
Настроение сразу улучшилось. Когда продал пак кофе валютчику и обменял двести долларов, оно так вообще заколосилось.
Что и как решили с бандитами, Павел не знал. Ну а чего я хотел, он простой предприниматель, криминал его крышует, а права голоса он не имеет. Он сказал только, что «славяне» залегли на дно, и непонятно, откуда и когда ждать удар.
— На похороны идти не стоит, — предупредил его я. — Ни на чьи. Возможно, они нагрянут именно туда. Кстати, когда планируют погребение? Или уже?
— Завтра в пять. Никто не нагрянет. А если решатся, им же хуже: менты будут сидеть в засаде и ждать.
— Ну и ладно. Бывай! Приду в среду или четверг.
Павел кивнул и занялся очередной клиенткой, а я переложил шесть бутылок вина в освободившийся рюкзак и покатил к Каналье сбрасывать балласт. Пожалуй, вино ему оставлю, пусть передаст бабушке. Или лучше самому? Бабушку увидеть хотелось, обсудить с ней перспективы.
Посмотрю, как пойдет.
За город я ехал по обочине и думал, как же облегчает жизнь личный транспорт! И как же нужна машина, но за руль мне еще нельзя, и это никак не обойти. Если доходы будут расти, придется обзаводиться личным водителем.
Залитый светом гараж Канальи я увидел издалека. Подъехав поближе, разглядел «Опель-омегу» с откинутым капотом. Сбавив скорость, съехал с обочины, спешился и направился к двоим мужчинам. Они стояли против света и виделись черными силуэтами, Каналья возвышался над ними, повернутый ко мне лицом, и чесал затылок.
Чуть в стороне ждали своей очереди «Запорожец» и ржавый «Рафик».
Заметив меня, Каналья поднял руку в приветственном жесте и снова уставился на внутренности «Опеля». Придется немного подождать. Потому, не говоря ни слова, я обошел потенциальных клиентов, прислонил мопед к сложенным друг на друга покрышкам.
— Как это так? — возмутился Каналья. — Иномарка — такая же машина. В ней точно так же надо менять расходники, правда, стоят они дороже. Придется за границей заказывать и ждать.
Я повернулся и оцепенел, увидев, кто пожаловал к Каналье: Олег Войтенко и еще один человек в кожанке. Тот самый человек, которого я видел в нашем подвале рано-рано утром. В этот раз я его узнал и обалдел, потому что в воздухе запахло изменой.
Глава 20
Не подставляться, не подставлять
Но главное
Стоп! Ну, знакомы мы, и что с того? Он не знает, что я видел его возле подвала. Как же хорошо, что тогда я не набрался смелости заглянуть ему в лицо. Я поборол иррациональный страх, остановил себя. Посмотрел на клиентов Канальи другими глазами.
Да, ошибки быть не может, этот второй, в кожанке — отец Сереги Борецкого. И кожанка на нем та же самая, в которой щеголял сын, а потом получил по морде.
Вспомнились жалобы Сереги, что отцу на него плевать: себе кожанку купил, матери что-то там привез. И теперь ясно, откуда такие дорогие вещи у простого капитана, когда военные сейчас перебиваются сухпайками, и зарплату им задерживают. Это те самые вещи, которые бандиты награбили в «кожаных» рядах.
Славинов военный, вся его банда — бывшие военные, Борецкий — тоже. Правда, не бывший. Теперь нет сомнений, что он и есть проводник «славян» из мира станиц в крупный город. Вот только Войтенко тут каким боком? Он вроде как потерпевший. Или Борецкий ужиком вполз, втерся в доверие? А может, братья не ладили, и младший разинул роток на бизнес Руслана? Рынок — это просто золотое дно.
Следом вспомнился наш разговор, в котором Олег вел себя странно и будто бы пытался меня убедить в том, что я ошибаюсь насчет того, что в подвале именно «славяне». Черт, во я подставился!
Естественно, Войтенко-младший предупредил бандитов, чтобы они там не появлялись. А поскольку он вхож в криминальные круги, каждый шаг тех, кто придет на смену авторитетам, будет сразу же известен «славянам», как и то, что на похоронах будут ждать в засаде менты.
Что касается убитых, я знал о троих: тот самый Кулик, его имя не было на слуху, Руслан Войтенко и краем уха слышал о гибели Давида Тугуши, правой руки Георгия Чиковани, лидера грузинской диаспоры. Еще трое — или теневые лидеры типа Кулика, или пали телохранители, которые были никому неинтересны. Лично мне очень хотелось бы, чтобы полег глава черных риелторов Коля Равлик, это автоматически спасло бы очень многих одиноких обладателей недвижимости, но о нем ничего не было слышно.
Теперь налет на авторитетов раскрывался в ином свете. А что, если Олег заказал брата, чтобы завладеть его бизнесом, а всех остальных авторитетов попытались зачистить превентивно? Пообещал «славянам» помощь и поддержку, новые сферы влияния. Возможно, с этого гнилого Олега все и началось. Есть надежда, что им и закончится. Хотя стали бы «славяне» ради одного убийства готовить плацдарм? Однозначно нет.
Вскипела злость на Барика, ведь это именно он навел бандитов на нашу базу! Захотелось вызвать его на откровенный разговор и ка-ак вмазать! Аж пульс от злости участился, я прищурился, разглядывая Барика-старшего. Ясно, чего я его в тот раз не узнал. К директору он приходил с относительно длинными волосами и выстриженными висками — чтобы на службе патлы под фуражкой прятать. Теперь же постригся под машинку. Казалось, одна маленькая черта — волосы, и вот франт превратился в обычного мужика.