Вперед, во все стороны - Ура!!!
Шрифт:
В такой день производственные будни начинались как правило, с усиленного отогревания офицерами и прапорщиками ставших "пластмассовыми" ушей и носов, со словами - "Ну все, п.здец! Не чувствую!". Отрядные, встретившись на стройке в этот день с ИТРовцами из числа "авторитетных" говорили - "Из-за ваших обмороков, вроде (ФИО), чуть нахер уши и все остальное, что ниже, себе не отморозили!"
Узнавая, что кто-либо из "зассанцев" был ответственным за выполнение каких-либо серьезных работ, подполковник менялся в лице и говорил кому-либо из командиров рот фразу из армейской классики - "Поставьте туда нормального офицера! Нормального, я сказал! Где солдат - там и офицер! Чтобы и бойцов контролировал
*****
В один прекрасный день, точнее - вечер, новоиспеченный старший лейтенант вместе со своей молодежью успешно выполнял производственное задание на здании школы. Коридоры сначала белились, потом, на определенную высоту красились стены и уже в самом конце - покрывались слоем краски полы. Военные строители к концу работы ходили как настоящие торчки, с блестящими глазами и слегка нарушенной координацией, донельзя нанюхавшиеся за день имевшихся в приличном количестве лакокрасочных материалов. Солдаты старшего призыва - как более опытные и подготовленные, возились на крыше под руководством военных инженерно - технических работников.
Когда пришло время окончания работ, старший лейтенант построил своих солдат, внимательно пересчитал и они направились в часть. Все вроде бы было нормально. Не успели военные строители улечься отдыхать, как в помещение роты зашел заместитель командира второй роты, находящейся выше этажом.
"Ты моих смотрел, когда на школе был?" - сходу спросил он. "Да, пару раз поднимался, на месте были, кровлю делали. С ними там ИТРовец был, руководил" - ответил старлей. "И ничего не заметил?" - "Нет, все были на месте". "Да то, что на месте - я знаю, я этих уродов в часть уже привел", - задумчиво сказал зам. "Так вот, они там, на крыше благополучно на.бенились", - продолжил он, - "А этот дебил увидев, что они датые, так же благополучно в УНР доложил! Завтра с утра командиру на больную башку из УНРа лопату говна - х.як! И все... Готовься брателло, завтра комбатовского визгу будет... писец всему!" - сказал замкомроты. "Хотя..." - продолжил он в задумчивости, - "П.здюлей завтра утром получим все..." Какие-либо оправдания выглядели разговорами в пользу бедных, оставалось долго и мучительно ждать впечатляющей развязки.
*****
Командир с утра был зол. Плохо их благородию с утра было. Но жизненная закалка давала себя знать - несмотря ни на что, подполковник был отглажен и чисто выбрит. От него исходил запах приличного одеколона. Вчера допоздна они отмечали в бане санчасти какой-то праздник, содержание которого было известно лишь посвященным, и судя по всему вчера им было значительно лучше. Барин изволили гуляти вчерась! Прямо как в песне - "Как упоительны в России вечера..." Что да - то да... упились они вчера знатно!
В конце концов, помещение массажного кабинета санчасти показалось командиру бальным залом офицерского собрания в праздничном убранстве. Свечи медленно оплывали в хрустальных подсвечниках, отражаясь на отполированном вощеном паркете. Дамы в вечерних платьях, с глубокими декольте, танцевали Мазурку с галантными господами - офицерами. Вышколенные лакеи в мундирах и киверах разносили шампанское в высоких бокалах, на блестящих подносах. Увидев эту картину, все присутствовавшие дружно решили, что нужно
Комбат, видимо вообразивший себя гусаром, образца времен Отечественной войны 1812 года, вышел на плац и заорал на всю окружающую местность: - "Поручик! Коня мне! Где мой верный конь, поручик???" При этом он оглядел пошатываясь, свои плечи, словно пытаясь найти там как минимум фельдмаршальские эполеты, но увидев лишь свои подполковничьи погоны, с досадой плюнул в сугроб.
"Товарищ подполковник, на машине доктор в гарнизон уехал, скоро назад приедет!" - успокаивал подгулявшего батяню, новоиспеченный капитан - командир второй роты, стоявший дежурным по части, расстроенного командира. "Ах этот лекарь... стервец! Надо же! Командирского коня увел..." Сказав это, командир звучно икнул, внимательно, с прищуром, посмотрел на дежурного и продолжил - "Тогда проводи своего усталого командира поручик, до парадной! Без коня сегодня командир... без коня... пешком пойдет". Второй ротный подхватив под локоток пошатывающего подполковника, побрел к КПП.
Поскольку командир весил раза в полтора больше ротного и был на полголовы выше, их совместная траектория тоже была далека от прямой линии. Дежурный по КПП выскочил было на улицу для того, чтобы выполнить воинское приветствие и проводить военачальника. Но поскольку он был без кивера, гусарского мундира и сабли, а о шампанском в присутствии командира и думать боялся, то был тут же услан обратно, со словами - "Пшел нахер, холоп! Командир сам с поручиком в ворота пойдет!" - после чего театральным жестом распахнул ворота и, сопровождаемый и поддерживаемый дежурным по части пошел по дороге...
Это было вчера... а сегодня - командир был зол. "Лопата говна" со стороны вышестоящей, хотя и глубоко презираемой организации, с утра пораньше прилетела на больную голову, характерно чавкнув и, при этом - забрызгав всех окружающих в пределах досягаемости. Он жаждал свежей крови, а так же испытывал непреодолимое желание перекусить кому-нибудь спинной хребет своими зубами. И такой шанс у него появился.
Суету утреннего распорядка дня роты прорезал истошный вопль дневального - "Товарищ старший лейтенант, Вас к командиру части!" "Блять... начинается..." - поморщась подумал старлей, выходя за дверь помещения роты.
*****
Возле дверей штаба уже стояли в предвкушении беспощадной расправы командир и начальник штаба. По втянутой в плечи голове и растопыренным локтям комбата, старлей понял, что разговор предстоит односторонний, но при этом - весьма содержательный.
"Ну ты бля, обморок!" - вместо приветствия начал командир части. Далее началась красочная тирада относительно того, что звание старшего лейтенанта не присвоено, а "шлепнуто не за х.й", он вообще не офицер, а "х.ета из-под ногтей" и прочие милые штучки. Молодой офицер стоял и думал - "Лучше бы уж в табло зарядил, чем эту херню выслушивать!" Через некоторое время тирада, примерно в таком же виде была повторена и на утреннем разводе.
После такого душевного общения, старший лейтенант поднялся в помещение своей роты, закурил и немного подумал о чем-то своем. Нет, вешаться, или чем-нибудь травиться он не собирался, бывали времена и похуже. Он сказал себе - "Да ну его нахер!", злобно швырнул затушенный окурок в урну, взял лист формата А-4 и написал рапорт, с просьбой уволить его из рядов Вооруженных Сил. Затем спустился в штаб, молча сунул бумаженцию начальнице строевой части и пошел домой, чтобы потом взять пива и после обеда в часть уже не приходить. Ротный оказался неплохим психологом и вызывать его в часть не стал. Пусть придет в себя.