Впереди - ледовая разведка

Стругацкий Владимир Ильич

В ледовом бассейне Арктического и антарктического научно-исследовательского института вот уже 25 лет отправляются в свое первое плавание будущие советские ледоколы.

— Наш ледовый бассейн до недавнего времени был единственным в мире, — рассказывает Дмитрий Дмитриевич. — После выхода в свет книги «Сопротивление льда движению судна», в которой сотрудники нашей лаборатории рассказали и о бассейне, и о методике испытания судов в моделированном льду, такие бассейны появились в Финляндии, ФРГ, США, Канаде.

— С помощью испытаний в ледовом

бассейне, — продолжает Дмитрий Дмитриевич, — мы определяем, какой должна быть мощность энергетической установки будущего ледокола, чтобы он мог преодолеть сплошной лед заданной толщины и прочности. Определяем и толщину льда, которую судно сможет преодолеть непрерывным ходом. Мы стараемся найти такую форму корпуса ледокола, чтобы он оставлял позади себя удобный для прохода каравана канал. Исследуем и отрабатываем конструкции, предохраняющие винты и рулевое устройство от повреждений при движении в сплошных и битых льдах.

…Спускаясь из своего кабинета в бассейн, руководитель лаборатории ледовых качеств судов, кандидат технических наук, почетный полярник Дмитрий Дмитриевич Максутов как бы совершает путешествие в отлично знакомую ему Арктику. Максутов плавал почти на всех советских ледоколах и атомоходах, четыре раза был в Антарктиде.

Тридцать лет Дмитрий Дмитриевич изучает ледоколы. Он – член международного комитета ходкости судов во льдах.

Сразу же после окончания Ленинградского кораблестроительного института отправился Максутов в Арктику, на ледокол «Капитан Белоусов» – молодой инженер должен был замерить деформации корпуса во время работы во льдах. Тогда впервые он увидел нескончаемые ледяные просторы.

Максутов работал в Финляндии, Голландии, где строились ледоколы для Советского Союза, а когда началось создание первого в мире атомного ледокола, Дмитрий Дмитриевич вернулся в Ленинград и вошел в группу по проектированию и наблюдению за строительством атомохода «Ленин». На многих чертежах первого атомохода стоит подпись Максутова.

Он мечтал на этом атомоходе отправиться в Арктику. Мечта сбылась, Максутов участвовал в первых рейсах и даже стал руководителем первого высокоширотного плавания атомохода: в 1961 году ледокол «Ленин» провел уникальную операцию – высадил дрейфующую станцию «Северный полюс-10».

До этого станции высаживали только с помощью авиации. Самолетам приходилось делать десятки посадок на дрейфующий лед, каждая из которых была опасна, прорубать среди торосов взлетную полосу. Рейс атомохода показал: лучше всего станцию высаживать с помощью мощного ледокола. Прямо на палубе можно собрать домики для полярников, сразу доставить к ледовому причалу необходимое количество грузов. Да и строить станцию на дрейфующей льдине помогает полярникам весь экипаж – от капитана до матроса.

Станцию строили поздней осенью, в октябре. Кроме высадки СП-10, в том рейсе предстояла еще одна сложнейшая работа – расстановка дрейфующих автоматических станций, которые собирают сведения о температуре, течениях. Уже

была полярная ночь, идти приходилось среди тяжелых льдов.

И особенно внимательно вслушивались в скрежет льдов о корпус атомохода Максутов и его товарищи. Модель ледокола не испытывалась в бассейне. В Арктике надо было выявить недостатки проекта, определить возможности атомохода.

Когда атомоход строили, думали – он всемогущ. Атом и лед. Казалось, лед будет бессилен перед таким противником. Но лед оказался сильнее. Это стало ясно в первом же плавании. Да, использование атомохода расширило навигацию в Арктике, но не любой лед мог он преодолеть.

Многие годы работали ленинградские ученые на первом атомоходе. Полученные ими сведения легли в основу создания следующего поколения атомоходов – «Арктики», «Сибири». Они начали свое плавание на берегу Фонтанки, в бассейне лаборатории ледовых качеств судов. Двадцать две деревянные модели «Арктики» вспарывали лед бассейна, прежде чем были найдены оптимальные формы корпуса самого мощного в мире атомохода.

О первых плаваниях атомохода «Ленин» Максутов вспоминал не раз на «Сибири», когда она высокими широтами вела за собой транспортное судно «Капитан Мышевский».

Предстояло освоить новую, более короткую, чем традиционная, трассу – вдоль побережья. Эта трасса сокращает путь от Баренцева моря к Берингову на тысячу миль, значительно снижает стоимость доставки грузов из Европы на Дальний Восток.

В этом экспериментальном рейсе, который продолжался сорок дней, Максутов и сотрудники лаборатории изучали поведение ледокола на нехоженой ледовой дороге, думали, как можно усовершенствовать атомоход, чтобы он смог бороться с неприступным «канадцем» – паковым льдом, встречающимся в высоких широтах Арктики.

Да, атомоход «Сибирь» уже нельзя сравнивать с атомоходом «Ленин». «Сибирь» намного мощней, совершенней. Но…

— Арктические льды – препятствие столь мощное и коварное, что еще нескоро появятся ледоколы, способные вести суда практически через любой лед, — говорит Дмитрий Дмитриевич.

Бывали дни, когда «Сибирь» не могла преодолеть лед, когда льды сжимали ее стальной корпус мертвой хваткой. Моряки проклинали такие дни, но для Максутова и его сотрудников они были самыми интересными. Датчики, установленные в корпусе судна, показывали, с какой силой давят льды, какое напряжение испытывает судно.

Порой атомоход мощностью 75 тысяч лошадиных сил продвигался во льдах медленнее самого неторопливого пешехода, за вахту лишь на корпус.

— Это противоборство, — рассказывает Максутов, — тянулось не час-другой, а почти десять дней. Многометровая толща льда была препятствием почти непреодолимым, выматывающим все силы у корабля и все нервы у людей.

В этом рейсе изучались не только ледовые качества «Сибири», изучалось поведение и транспортного судна «Капитан Мышевский» – судна типа «Амгуэма», когда-то прошедшего первые испытания тоже в бассейне ААНИИ.