Впереди - самое лучшее
Шрифт:
Слишком уж неопределенно.
— Мужчины обычно не держат слова, как показывает жизнь.
Пожалуй, он неправильно судил о ней. Было кое-что, что ему не нравилось: матримониальный интерес, рассчитанный на потрясающую внешность.
— Феминизм?
— Жизнь, — поправила Шайен.
Бросив последнюю реплику, она быстро прошла мимо него и вышла на улицу.
Шайен хмуро рассматривала у окна греческую хламиду. Солнечные
— И для кого это? — спросила она стоящего позади мужчину.
Верный слову, О’Хара прислал посыльного, едва она добралась до своего номера. Посыльный, представившийся просто «Пьер», вкатил внутрь целый гардероб на колесиках и отказался уйти, пока она не подберет себе платье на сегодняшний вечер.
Пьер изобразил удивление. Его тонкое лицо, казалось, говорило ей, что ответ очевиден: «Для вас».
— Разве мистер О’Хара не сказал вам, чтобы принесли подходящую одежду?
— Не мистер О’Хара выбрал эти наряды, а я, — сообщил Пьер с обидой. — Он только назвал мне ваш размер.
— Мой размер? — Она прищурила глаза. — Откуда он знает мой размер?
— У мистера О’Хара наметанный глаз.
Пьер предложил ей еще один маскарадный костюм, назвав его платьем Снежной королевы. Прозрачный лиф был расшит узорами.
— Кто-то вашего, судя по всему, телосложения не прятал свои самые привлекательные формы, — ухмыльнулся он.
Шайен повесила костюм на вешалку.
— Глаза и душа — вот что во мне самое привлекательное, — сухо заметила она.
Пьер кротко вздохнул:
— Прекрасно. На тот случай, если вы окажетесь более склонны к романтике, нежели уверили его, он предложил еще кое-что.
Она не вполне поняла, что хотел сказать Пьер, а потому пропустила его слова мимо ушей.
Мгновенно Пьер достал длинное темно-зеленое платье с длинными рукавами и золотистой бахромой на одном плече. К нему прилагалась кокетливая шляпка, которую, заметил он, следует носить слегка набок.
Разложив перед ней новый маскарадный костюм, Пьер в ожидании поднял брови вверх.
Шайен провела ладонью по ворсистой ткани. Бархат. Он вызвал в ней смутные воспоминания.
— Что-то знакомое.
— В таком наряде Скарлетт О’Хара отправилась просить денег у Рэтта Батлера, — изрек Пьер. — Она сшила его из…
— …занавески, — продолжила Шайен, стараясь не показывать, что заинтригована. — Да. Я видела фильм. — Пять раз, но не обязательно всем знать об этом. Взяв из рук Пьера платье и приложив его к своей фигуре, она против воли улыбнулась собственному отражению в зеркале. — Ну что ж, коль мне все равно придется что-то надеть, то, полагаю, этот костюм подойдет.
Она положила платье на кровать. Кинув на нее раздраженный взгляд, Пьер быстро нагнулся и принялся расправлять юбку,
— А что будет на мистере О’Хара?
Пьер, продолжая хлопотливо равнять складки на платье, самодовольно ухмыльнулся:
— Мне не велено говорить.
Вздохнув, Шайен достала из тумбочки сумку и вынула оттуда бумажник.
— Двадцать долларов освободят вас от обета молчания?
Выпрямившись, Пьер закатил глаза, а затем изобразил тоску на лице.
— Помилосердствуйте. Сегодня вечером двадцати долларов не хватит и таксисту на чай.
Ему не повезло. Шайен могла позволить себе потратить лишь двадцатку. И, как сказал сам О’Хара, она журналистка. Отыщет его без подсказки.
— Что ж, в такое случае мне придется положиться на судьбу.
Выражение лица у Пьера было скорее удивленным, нежели обиженным.
— Как вам угодно.
«Дела идут не так хорошо, как я надеялась», — подумала Шайен, стараясь не давать воли своему раздражению. И виной всему это чертово платье.
Она качнула юбку вперед, чтобы легче было идти. Вечер оказался не по сезону прохладен, но даже это обстоятельство не шло на пользу: платье было таким тяжелым, словно весило целую тонну, и от ходьбы она покрылась потом. Шайен даже раскаялась в своем выборе. Во всяком случае, в греческом наряде ее походка выглядела бы непринужденней.
— Пожалуй, стоило надеть хламиду, — пробормотала она про себя.
К ее удивлению, Стэн, позвонив ей как раз тогда, когда она собралась покинуть гостиничный номер, подтвердил слова О’Хара: сегодня вечером будь осторожна.
— События надвигаются, — монотонно бубнил ей Стэн на ухо. — Гляди в оба. К такому ты, возможно, не готова.
Шайен тут же припомнила водителей грузовиков, останавливавшихся у придорожной закусочной, где она выросла, и покушавшихся на ее невинность. А ведь в ту пору она была почти ребенком. Она с ранних лет научилась защищаться. Благодаря советам добродушного повара из буфета, который более заботился о ее благополучии, нежели ее родительница. Мигель научил ее защищать себя и определять по глазам намерения мужчины.
— Ты, Стэн, даже не представляешь, к чему я привыкла, — сказала ему Шайен. — Однако благодарю тебя за внимание. — Прижав телефонную трубку плечом к уху, она пыталась при помощи двух заколок прикрепить шляпку к волосам. — Как ни странно, меня сейчас больше заботит твой приятель, чем толпы народа.
— Грант? — в его монотонном голосе появилась легкая нотка недоверия. — У него репутация дамского угодника, а не бабника.
Шайен не видела разницы:
— Одно и то же.
В первый раз на ее памяти Стэн выказал раздражение: