Впереди Вечность
Шрифт:
Горилла, подобно своим меньшим собратьям, использовал местность для карабканья и выхватывания врагов в прыжке, после чего-либо втаптывал тела в камень, либо метал в других, предварительно переломав крылья и полностью игнорируя тычки глефами и копьями. Добравшись до постаментов и статуй, использовал те в роли снарядов, радуясь, когда попадал, ударяя себя по груди.
Шаад, обретя свою боевую форму, взмыл над нами и встретил врага на подлете, ликуя в безудержной ярости сражения с главными своими врагами, демон сокрушал. И я даже задумался, о том, как же его сумели пленить, если он сейчас
Срываюсь с места, влетая огненным вихрем в сутолоку сражения и рассыпая по округе волнами черного пламени. Мечи высекали искры из сияющих доспехов, встречали отражающие удары вражеского оружия, но не прекращали своего полета, распаляя мою собственную ярость, перемешавшуюся с кипящей кровью. Броски и прыжки, удары с небес и безудержное вращение, стены и волны пламени, ало-черная сфера сосредоточия моей силы, застывающая в воздухе и молниеносно влетающая во врага, все это лишь частица меня, лишь толика малого. Пусть знают, когда решат идти войной, пусть знают, как выглядит сила веры в себя, пусть знают, что силен тот, кто прав, а сегодня правы мы, и победа будет за нами.
Заточенная в одном из ваших предметов душа жаждет участвовать в битве с нареченными врагами души. Желаете призвать Ситхати Норинахи?
Желаю.
– Примите же мою ненависть! – взревел голубокожий титан, вставая рядом с Верховным и руками раздирая подлетевшего архангела.
Секира не оставляла шанса, разрубая надвое и не останавливаясь в желании отправить на небеса следующего серафима. С каждым ударом дышалось все легче и легче, силы вновь возвращались, и вновь в него верили, вновь ему поклонялись, хоть и неосознанно, но творцов стало гораздо больше, что стоят у плавильни и куют у наковален. Они были всюду, они веровали в разных богов, но все равно обращались к нему, дабы помог создать шедевр, придать прочности, оставить память о творце его потомкам. Мастера знали, кто им придает сил и читали слова молитв, придуманные ими, но дарующие больше сил, чем заученные в молитвенниках другим богам. Души творцов разжигали в нем первородное пламя, и сейчас это пламя гуляло, раздавая подарки всем тем, кто решил стереть память из душ смертных об Истинных Богах, заменив тех иными, зачастую выдуманными. Но он дождался, он вернулся, он уже здесь, и где-то рядом…
Междуглавие 19.
Плача от нескрываемой радости, бабушка аккуратно укладывала внучку в арендованный модуль. Единственная отрада после тяжелой болезни навсегда застыла, и лишь горящие жизнью глаза постоянно напоминали, что девочка жива. Они постоянно следили за ней, постоянно излучали радость, когда старушка приходила в комнату, ухаживала, кормила, читала сказки. Всегда, и не было ни дня, чтобы внучка позволила утратить надежду и пролиться горестными слезами. Но бабушка плакала, по ночам, тихонечко в подушку, чтобы драгоценное дитя, не дай бог, услышало, а утром приходила к ней вновь радостная и вновь рассказывала сказки.
Врачи говорили, что вернуть подвижность невозможно, что она останется парализованной навсегда, что ей кажется, на самом деле девочка ничего не слышит, ее состояние сродни коме. Но врачи ошибались, как ошибались и социальные работники, уговаривавшие отдать внучку на попечение в социальное учреждение. Ошибались все!
И вот сейчас, после того, как продала свою квартиру,
Глава 20.
Шипастик своими острыми зубами с легкостью разрезал плоть, рывком пасти вырывая части тела, тут же проглатываемые все еще не насытившимся хищником. Контролируемая им территория была завалена растерзанными телами, и ни у одного не было легких ран, а та или иная часть тела вырвана и съедена. Шипастик не просто ел, с плотью он забирал часть сущности, лишая толики сил и становясь еще сильнее. Поэтому под конец боя этот зверь уже чуть ли не летал по залу, смазавшись до мелькающей тени. Единственное, что все же позволило в конце концов его изловить, эффект со временем истаивал, лишь поэтому подобные ему существа не стали единственными обитателями Запретного Мира.
Потрошитель чуть спустился с высоты, легко добивая своими спинными копьями с нескольких метров всех, кто еще двигался, не смотря на тяжелые раны. Он оказался не гуманоидом, а насекомым, очень плотоядным животным, способным истребить целые миры, но наличие разума дало им осознание собственной гибели из-за последующего голода, поэтому их численность крайне мала, ведь живущим почти вечность не требуется многочисленное потомство. И каждый из них подобно драконам, оставляет лишь одно яйца в тысячу лет, сулящее скорейшую гибель окрестному ареалу.
Пилораму создали некроманты Черного Острова, как и многих его, если можно так сказать, собратьев, но он остался единственным, кого не убили во время битвы, после которой Черного Острова не стало, и сейчас, он пожертвовал собой, ввязавшись в самоубийственную битву с подкреплением, задержав прилетевшую сотню серафимов на несколько минут и забрав с собой пару десятков.
Сокрушитель был всего лишь царем приматов в Бесконечных Джунглях, что простираются на далеком материке от края до края, и сейчас он с радостью уходил через открытый портал к себе домой, где ему придется вновь доказывать свое право на трон.
Все это я узнал, когда между сражавшимися открылась ментальная связь для избегания попадания под дружественную атаку, и эти существа, не имея на то причин, открылись полностью, отчего я более не мог считать их тварями или монстрами. У них была жизнь, они были собой, они выживали и убивали, чтобы выжить. А вот истинные монстры сейчас лежали у наших ног, точнее оставались лежать, а мы уже уходили в арку телепорта, иначе третья волна серафимов захлестнет нас, достаточно поблагодаривших сердобольных хозяев за мед, пиво и прочие разносолы.
Хотя, благодарил не я, я так – для массовки, а вот Шаад и Верховный уходили с довольными лицами, чуть ли не побратавшись. Правда, это уже мои фантазии, ибо они были лишь временными союзниками, так сказать, положенцами, и лишь бы это союз не закончился по другую сторону телепорта.
– Договор исполнен? – обратился Шаад, когда мы оказались посреди луга, раскинувшегося чуть южнее Новограда.
– Договор исполнен, - киваю, ожидая очередного подвоха.
– Тогда удачи вам, враги, - улыбнулся Шаад: - Если вдруг решите еще раз так прогуляться по Ангелусу, то зовите.