Вписаться в поворот

Jozie Writer

И, в тоже время, я осознаю правильность этого поступка, я могу это понять: Бри жива, и это гораздо лучше для нее самой, чем быть казненной, тем более, раз вышло так, что Калленов она так и не приняла как родную семью. Я могу это понять, хотя случившееся кажется мне странным. Да, в чем-то Роуз права, в чем-то — нет. Но почему она предпочла скрыть случившееся от меня? В чем причина? Я всегда доверяла ей и считала, что пользуюсь таким же доверием с ее стороны.

Оказалось очень больно осознавать, что это не так. Мне хочется обидеться на нее, но в этот самый момент я вспоминаю, что она была единственной, кто помог мне после отъезда Калленов, она бросила

свою семью и Эмметта ради меня. Роуз меня всегда и во всем поддерживала и, если бы не это злосчастный случай, я бы никогда и не подумала вообще, что такое может случиться. И, несмотря на все эти размышления, я все равно не могу понять, почему от меня все скрыли? И Роуз скрыла, и Марк… В чем причина такого их поведения? Они боялись за меня, волновались, что это причинит мне боль? Напрасно. В этом случае не было ничего такого, что могло бы тогда заставить меня отвернуться от них. А теперь… Разве вышло лучше?

И, к тому же, я прекрасно понимала также и тот факт, что я прощу их, не смогу не простить. Теперь, когда Марк стал смыслом моей жизни, хоть я и обижена на него, хоть я и злюсь, а что толку, если мне без него уже не жить? Я прощу его в первую очередь для самой же себя. И еще, я достаточно успела изучить Марка, чтобы быть уверенной сейчас: уж не знаю, какие у него были причины, но он совершенно точно сам был противен себе оттого, что ему приходилось скрывать. Он этого не хотел. Вот если Аро его надоумил… Тоже вряд ли. Скорее всего, они все втроем собрались и решили по какому-то своему кодексу, что мне знать не стоит. Не учли, правда, что рано или поздно все всплывет наружу и я буду зла, очень зла на них…

Во-вторых, я совершенно не знала, как относиться к тому факту, что они скрыли от меня правду о Ренесми, о том, кто ее отец. Тут припомнилось еще и то, что они вообще не хотели показывать мне девочку, это я ведь сама за Роуз проследила и увидела Мэнди. И ведь даже тогда они не рассказали мне всей правды. Почему? Ну как они не понимали, что смысла скрывать уже не было?! Если бы они рассказали мне тогда, что насильником был Эдвард, кто знает, как бы все повернулось? Но теперь! И вот это как раз было то самое в-третьих…

В-третьих, я привязалась к Несси, как к родной дочери, и она любит меня. Она называет меня матерью. И как теперь я буду смотреть на нее? Да, она не виновна в том, что ее отец — Эдвард, но, кто знает, захотела бы я ее удочерить, если бы знала всю правду сначала? И я понимаю, что вряд ли. Это ужасно, да, но я бы не смогла начать испытывать любовь к ребенку того, кто так поступил со мной. И в этом была теперь моя вина.

Я сидела и вспоминала Эдварда, всех Калленов, то, что случилось… И думала о Ренесми. Как теперь быть, что теперь делать?

Но ведь ясно одно: я люблю девочку, я уже ее люблю, я не могу ее бросить! Я не предам ее никогда. И это значит, что я буду воспитывать всю жизнь ребенка Эдварда. Конечно, я желала бы для нее другого отца. Незнакомый сумасшедший вампир меня вполне устраивал на эту роль. А сейчас было неприятно осознавать, что именно Эдвард так поступил со смертной девушкой, что именно так все сложилось. И я поняла вдруг, почему Марк так противился с самого начала тому, чтобы удочерить Несси: он боялся, что я не приму девочку, отвергну ее, как только узнаю правду. А еще, что Эдвард в любой момент может прийти и забрать у меня Ренесми, ведь она — его дочь, он имеет на это право.

Как только я осознала это, мне стало страшно. Действительно, а чего можно было ожидать от Эдварда, который, судя по всему, сошел с ума? Мне бы

так не хотелось, чтобы Несси однажды узнала правду о своем рождении. Она считает родителями нас с Марком, и пусть так, это лучше, чем знать, что ты — плод насилия безумного вампира над несчастной женщиной! Нет, определенно, я не позволю ей узнать эту ужасную правду.

У меня оставался только один выход: я прощу Марка, прощу Роуз, прощу всех остальных (знали ведь, но не сказали), но я дам им понять, что эта ложь — последняя в наших отношениях. И в следующий раз я просто повернусь и уйду. И ни таланты Деметрия, ни вечная любовь, ни прежние заслуги… Ничто не поможет им найти меня. А еще — я приму Несси. Может, потом, когда она станет совсем большой и поймет, что она приемный ребенок, я расскажу ей правду, но точно не сейчас.

Я усмехнулась. А ведь сейчас, в этот самый момент, решая скрывать от дочери правду ровно настолько долго, насколько выйдет, я поступаю именно так, как поступили со мной. Значит, у Марка, Роуз, братьев тоже не было выбора. Они думали, что оберегают меня этим. И пусть. Я готова их простить.

И я готова принять Ренесми как свою родную дочь, мне не важно, что она — ребенок Эдварда. Я давно уже его простила, ровно в тот момент, когда обрела свою вечную любовь, а может, даже раньше. И теперь у меня нет причины вменять Ренесми в вину грехи ее прощеного отца. Это глупо. Ренесми — моя дочь, ею останется навсегда. А если Эдвард придет однажды, чтобы забрать девочку, я не отдам, даже если мне придется для этого оторвать ему голову. Я вовсе этого не хочу, но я это сделаю!

Я провела в лесу еще долго, взвешивая все «за» и «против», думая, успокаиваясь…

Мне стало легче.

Чуть повеселев, я решила отправиться в замок. В конце концов, закрутившись со всеми этими делами, я жутко соскучилась по дочери.

***

Я как можно тише открыла дверь в комнату Ренесми, зная, что девочка уже спит, и вошла.

К удивлению, здесь же оказался и Аро, который молча стоял около кровати дочки и с улыбкой ее разглядывал. Я удивилась, но промолчала.

Подойдя к спящей Несси с другой стороны, я внимательно посмотрела на нее. И как я раньше не замечала ее сходства с Эдвардом? Они ведь так похожи, просто один в один! Тот же профиль, те же черты лица… Даже улыбка у нее такая же. От Мэнди ей достались лишь шоколадные волосы и карие глаза. От Мэнди… или от меня. От меня-человека. Глупость, конечно, но приятно находить сходство между мной и моим ребенком.

Я потихоньку подошла к Аро. Брат взял меня за руку и испытующе посмотрел мне в глаза.

— Это моя дочь, Аро. Моя, — твердо и решиться произнесла я.

Правитель улыбнулся, а потом дружески обнял меня.

— Я знал, что ты поймешь, — прошептал он.

— И я понимаю, — я кивнула. — Было немного обидно, но я понимаю и прощаю вас. Я поговорю позже с Роуз и Марком. Не сейчас, чуть позже, — искренне сказала я.

— Конечно… — улыбнулся Аро.

— Кстати, Аро, а что ты тут делаешь? — опомнилась я.

Брат вздохнул:

— Может, достаточно потрясений для одного дня? Завтра, моя дорогая, завтра, — тихо и спокойно проговорил он. — Приходи вечером в мой кабинет, уверен, это будет интересный разговор.

— Аро, ты меня пугаешь, — возмутилась я.

— Не стоит бояться, моя смелая Изабелла, — он усмехнулся. — Однажды твоя смелость спасла жизнь тебе и двоим Калленам.

— Не моя смелость, а видение Елены, — возразила я вернула усмешку. Только моя получилась кривоватой. Не до смеха мне было, не до веселья.