Вприпрыжку за смертью
Шрифт:
— На сандвич?!
— Ну да, есть просто очень хотелось, — пояснила Аня. — Мы с Машей сидели в подворотне напротив банка и ели сухарики — Маша всегда припасает, когда дома есть нечего — грызет.
— Дальше!
— А мимо проходит парень — высокий такой, симпатичный, — продолжала Аня. — Заметил нас, подмигнул. А в руке у него три сандвича — наверное, в обеденный перерыв на угол бегал, где их продают.
— Где конкретно находится это место? Ты помнишь, какой это был банк?
— Да, конечно, — кивнула Аня, — «Промстройбанк», что на Покрышкина. Вот, значит, этот
— И куда он направился?
— В здание банка и направился, — ответила Аня. — На первый этаж, направо повернул.
— Ты что, за ним шла?
— Нет, просто через окна было видно. Он нам еще рукой помахал, — улыбнулась Аня. — Но сам он не в банке работает, это точно.
— Откуда ты знаешь?
— А у него бейджик висел на кармашке, — пояснила Головатова. — Видно, он ненадолго выбегал: наверное, скинулись в отделе, чтобы жратвы купить, иначе бы снял. Сейчас я вспомню, как фирма называлась…
Аня прикрыла глаза дрожащей рукой и помолчала с минуту. Потом улыбнулась и произнесла:
— Все, вспомнила. «Страд». А зовут его, кажется, Никитой. Фамилию не помню — там солнце отсвечивало, бейджик блестел…
— Хорошо, — медленно проговорила я, — завтра мы им займемся.
— Привет передавай, коли встретишь, — расслабленно проговорила Аня.
— Слушай, а чего это она все чешется? — прошептал мне на ухо Павел.
— Реакция на морфин. Да ты не бойся, это капля в море по сравнению с тем, что она принимала. По-моему, ей кто-то вводил героин.
— Домой бы ее надо, — тихо сказал Павел. — Дома и стены лечат.
— Обязательно, — заверила я его. — Но только сначала нужно во всем разобраться. До того, как девушку перевезут домой, — пояснила я Павлу, — следует держать ее как минимум в том же расслабленном состоянии — от микродоз кодеина вместе с парацетамолом вреда не будет, ведь лекарство, которое я даю Ане, находится в свободной продаже.
Пусть пока снимется ломка, Паша ее заговорит, Аня заснет, а я смогу начать работу. В фирму «Страд» на ночь глядя я не пойду, а вот кое-кого навестить следует. Пока Аня не заснула, надо задать ей еще несколько вопросов. Раз она не хочет говорить, у кого брала наркотики, надо выяснить это самой.
«Попробую отследить ее контакты», — решила я, присаживаясь рядом с Аней.
— Аня, а ведь твои друзья, наверное, волнуются за тебя, — осторожно начала я свои расспросы. — Помнишь, ты говорила мне о своей подруге, с которой в школе за одной партой сидела?
— Ты про Люсю? — зевнув, отозвалась Аня. — Нет, она волноваться не будет. Она человек правильный, деловой. Впрочем, можешь позвонить.
Аня продиктовала мне телефон и улеглась на кровать, свернувшись клубочком.
Я договорилась с Павлом, что он будет стеречь сестру и не сомкнет глаз всю ночь, предупредила тетушку, что ухожу, а в моей комнате остаются Паша с Аней (Мила кивнула, мол, все будет в порядке), подошла к телефону и набрала номер, продиктованный мне Аней.
Ответил мужской голос.
Я
— Вообще-то уже поздно. Вы так не считаете? — вежливо осведомился он.
— Мой звонок касается ее подруги, — уточнила я. — Речь идет об Анне Головатовой.
В трубке послышался тихий вздох. Человек процедил:
— Ну, раз так…
Я услышала звук удаляющихся шагов. Люся подошла к трубке через минуту.
— Слушаю вас, — раздался приятный женский голос. — Вы хотите мне что-то сообщить?
— Аня просила меня позвонить вам. Ей сейчас очень плохо, и она…
— От меня что-нибудь нужно? — спросила Люся. — Я могу чем-то помочь?
— Просто я подумала, что вы волнуетесь за свою подругу, — осторожно сказала я.
— Да, конечно, — рассеянным голосом произнесла Люся. — Домой-то она собирается?
— На днях вернется. Так вы ничего не хотите ей передать?
— А сама она подойти не может? — спросила Люся, подавляя зевоту.
— Нет, она спит.
— Ну как проснется — передавайте привет, — предложила она. — Я тоже уже дремала, если честно. Может быть, как все образуется, она мне позвонит?
— Конечно, — заверила я ее. — Спокойной ночи, и извините за беспокойство.
Вешая трубку, я подумала, что Аня была права, характеризуя свою школьную подругу как делового, правильного человека.
Жаль, что я сразу же не выспросила Аню насчет ее приятеля из драмтеатра, запрет на свидание с которым послужил той каплей, которая переполнила чашу ее терпения. Ведь теперь никто не сможет запретить Ане встречаться со своим парнем. Разбудить ее и узнать телефон?
Пожалуй, не стоит, решила я, продолжая стоять возле телефона.
Заглянув к тете, я сказала, что остаюсь дома и уйду рано утром. Спать я легла в зале, оставив Головатовых в своей комнате.
Пару раз я заглядывала туда — Аня мирно спала в той же позе, а Паша в задумчивости сидел в кресле, смотря прямо перед собой.
Волнения нынешнего дня окончательно смыли с него наносный колорит гопника, и, несмотря на прикид — цепуру и золото на пальцах, — Головатов сейчас казался просто любящим братом, который наконец-то нашел общий язык со своей сестрой и обрел человека, нуждающегося в его заботе. Наверняка у него дома сейчас обрывали телефон Пашины дружки и подруги, пытаясь разыскать приятеля, но Головатов понимал: сейчас его место — здесь.
Раннее утро не принесло никаких неожиданностей. Я сварила кофе себе и Паше, повторила для Головатова свои распоряжения и отправилась на поиски молодого человека, который угостил Аню Головатову вкусным сандвичем и принял от нее в обмен на еду скульптурку журавлика. Как я буду изымать этот предмет, я еще себе не представляла даже в общих чертах. Но ничего, война план покажет!
Глава 8
Представительство фирмы «Страд» располагалось на первом этаже здания бывшего промышленного банка. Собственно, банк там был и сейчас, только коммерческий, и занимал он второй и третий этажи.