Впрочем, неважно. Нерасстанное (сборник)
Шрифт:
– Где это? – перебил я.
– Что «это»?
– Конструкция, которая перемещает?
Герман захохотал в третий раз.
– Ах, ты планктон. Какая конструкция? Простой компьютер в моём центре – ведь вся операция, так сказать, лечебная. Программу определенную запускает одно нажатие комбинации знаков, но рукой президента. Клавиатура биочувствительна. Детали не знаю – не моя компетенция, но, кажется, стены этой комнаты особенные, то ли из каких-то супер-частиц, отлетевших от каких-то супер-протонов,
– Знаешь, как время задать?
– Время?
– Параметры, куда перемещаться.
– Система сама спрашивает. Но пока дальше четырехсот лет…
– Вполне довольно. Теперь президентовы пальцы. Система, надеюсь, не распознает биоизлучение, а только отпечатки? Их можешь достать?
Герман глядел во все глаза, выражение которых менялось удивительным образом, и наконец стало именно таким, какого я и желал.
– Варельман не должен стать на твоё место.
– Скажи, ведь ты тоже еврей, только зачем-то скрывал?
Я покачал головой.
– Разве похож?
– Нет, – честно отвечал Герман, – но ты и не планктон.
Я слегка поклонился.
– Сколько у нас времени?
– Около двух месяцев.
– Скажем – четыре недели. За это время – ложные пальцы – раз, супер-аптеку – два, с тебя и довольно.
– Что значит «с меня»? Ты ещё о ком-то думаешь?
– Герман, нас нигде не ждут. Но если мы окажем важную услугу высокой особе – осыплют всеми благами. Ведь ты добрый человек и не хочешь убийства невинных людей.
Герман утвердительно затряс головой.
– Весь сценарий беру на себя, а в качестве исполнителя нужен опытный боевик, проводивший спецоперации по низложению режимов, зачистке разных там террористических гнёзд.
– Знаю, знаю, – радостно закивал Герман, – охранник наш русский – Омега.
– Из «Омеги»? «Альфа» начинает, «Омега» кончает?
– Вот, вот.
– Устрой мне сегодня с ним встречу. Времени у нас в обрез.
Герман глянул на часы.
– К него обед через двадцать минут. Хочешь приведу сюда?
– Хорошо.
Как будто уже поздоровевший Герман побежал из зала, а я набрал номер лучшего своего приятеля – сына оперного певца Шарузского.
– Вот что, дружище, – сказал я, после обычных приветствий, – у меня к тебе нижайшая просьба. Так обяжешь, что по гроб жизни не забуду. Видишь ли, один, можно сказать, русский олигарх, имени пока не назову, чтоб не сглазить, заказывает виллу расписать у нас под Нью-Йорком.
– Поздравляю.
– Спасибо. У него готовится костюмированный банкет в стиле барокко. Меня тоже пригласили.
– Поздравляю.
– Спасибо. Только, понимаешь, ударить в грязь лицом нельзя, заказа лишиться могу, желающих много.
– Ещё бы. А певцы не нужны?
– Спрошу.
– Так
– Костюм Германа из «Пиковой дамы», или из комедий Мольера. Что-нибудь в этом духе. Костюмы для двух моих слуг – понимаешь заказчик хочет, чтобы всё было максимально приближено к реальности 18 века, аксессуары все, мелочи, тоже пригодятся.
– Не проблема. Только костюмы не испорти.
– Постараюсь. И ещё одолжение, уж будь до конца любезен. Помнишь, говорил у тебя знакомый в конном клубе преподаёт?
– Да.
– Закажи мне интенсив. Уроков 30. Эти три недели. Заплачу любые деньги. Кстати, о деньгах. Нельзя ли как-нибудь разжиться рублями 1724 года?
– Тоже для банкета? Да, капитально готовишься.
– Что делать, заказчик с прихотью.
– Верховую езду, пожалуй, устрою, а с деньгами не обещаю. Разве что наши «фальшивые» червонцы подойдут, которыми в театре на банк ставят?
– Подойдут, на худой конец, – сказал я, скрепя сердце, – а они хоть похожи на настоящие?
– Специалист только различит.
«А ну, как различит?» – подумалось мне, и вообще не хотелось прибегать к мошенничеству – с детства не любил.
– Нет, не надо, спасибо. Поищу настоящих, заплачу хорошо.
– Что это ты вдруг деньгами швыряешь? «За езду заплачу, за нумизматику заплачу». Хороший же контракт подписал!
– Да, не жалуюсь.
– Так насчёт меня не забудь. Когда банкет?
– Банкет точно пока не назначен, а, наверное, недель через шесть.
– Договорились.
– Самое главное, чуть не забыл – паспорт, бумаги какие-нибудь. На банкет только с документом соответствующим пускают. Ксерокс цветной получше сними с подлинника, а имя, годы, губернию – я всё сам вставлю.
Разговор с Омегой, как я стану называть вслед за Германом второго своего компаньона, был довольно затруднителен. Сначала дело пошло быстро – я объяснил, что изобрёл машину времени, обозначил задачу, стоящую перед Омегой, заметил, как хорошо ему за то заплатят, сравнил условия его существования нынешнего с предполагаемыми (Омега разразился бранью в адрес начальства «ничего не выслужил, грошовая пенсия…»), но дальше всё застопорилось.
– Конечно, не справедливо, а вот окажи ты подобную услугу персоне, о какой тебе толкую – вот ты уже и владелец сотен душ.
– Чего?
– Значит – людей. Они станут работать на тебя.
– Брешешь!
– Зачем же? У тебя будут усадьбы, слуги, всякие удовольствия. Например, домашние музыканты, дорогие лошади, собаки.
– Я такое не ем.
– И правильно делаешь. Я тоже не люблю. А в те времена и никто не ел собак и лошадей, они нужны были для охоты. А что до еды, то тебя станут угощать такими яствами, какие тебе и не снились.