Впусти меня в свою жизнь
Шрифт:
— Идиотка, это же личные отношения с клиентом, — шепчу со злостью на себя, но тут же осекаюсь. Я же не знала, что это один и тот же человек, да и вообще, я уже уволилась. И отношений у нас нет никаких. Так, мимолетная интрижка.
«Ты тут?»
Значит это он сидел рядом со мной на дне рождения Андрея и заваливал меня работой? Этот человек вообще отдыхает? Или настолько срочный проект.
«Да, я сейчас передам авторские права. Вы могли бы сохранить мой жесткий, там личные файлы. Сейчас вынуждена была уехать, когда вернусь —
«Я знаю, что ты уехала. И что случилось тоже знаю. Ты как?»
Знает? Он что приезжал ко мне?
Тут же пишу Соне и получают утвердительный ответ. Видимо изучил файлы с жесткого и тут же приехал за передачей авторских прав.
«Все в порядке»
Далее отправляю стандартное сообщение с передачей прав, добавляю, что оригинал с подписью пришлю позже и убираю телефон под подушку.
Ну вот и все. Одной заботой меньше. Четно говоря я переживала, что подвела клиента, а все сложилось как нельзя лучше. Личные эмоции не должны влиять на работу, особенно, когда клиент ни в чем не виноват. Может быть это знак и с Данькой тоже все будет хорошо?
С этой мыслью закрываю глаза и погружаюсь в сон, чтобы через мгновение проснуться от легкого тормошения за плечо.
Глава 7.1
— Просыпайся, скоро твоя станция.
Это проводница.
С трудом промаргиваюсь и усаживаюсь на постели.
— Все, проснулась? Смотри, не спи больше. Тебе скоро сходить.
Киваю в ответ и женщина выходит из купе. Смотрю на часы и, потянувшись, сгребаю свои вещи в рюкзак. Беру косметичку и плетусь к туалету умыться. Холодная вода помогает взбодриться и я полностью просыпаюсь. Возвращаюсь в купе и быстро собираю свои вещи, которых и без того совсем немного. И вот я уже стою в начале вагона и наблюдаю за мимо проплывающими домами.
Скоро поезд замедляет ход. Я поправляю лямки тяжелого рюкзака и двигаюсь вслед за проводницей и вскоре уже спускаюсь на перрон. Неловко обнимаю женщину, что заменила мне мать хотя бы на одну ночь и бреду в сторону вокзала.
Дороги от вокзала до больницы совершенно не помню. Очнулась в холле поликлиники от окрика женщины у стойки регистратуры.
— Девушка! Вам кого! Глухая что-ли? — спрашивает она у молоденькой девушки за стойкой, на что та лишь пожимает плечами и продолжает перебирать бумаги на столе.
— Ой, простите, — быстро собираюсь я. — У меня брат попал в больницу. Он в реанимации.
— Как зовут?
— Стася… Лебедева…
— Да не тебя, брата.
— А, простите, Даня. Данила Лебедев.
— Сейчас посмотрим мы твоего брата.
Девушка вбивает имя брата, что-то смотрит. Затем хмуро качает головой и только потом поднимает на меня сочувственный взгляд.
— Есть такой…
— Как он?
— Лечащий врач все расскажет, — скупо отвечает она.
— Ну у вас же там что-то написано. В каком он состоянии и… — начинаю тараторить.
— Стася! Ты приехала!
Резко
— Ты как? — прямо передо мной размытое лицо Сани.
— Нормально, — сиплю в ответ, пытаясь отпихнуть от себя вату с нашатырем, но ее кто-то настойчиво сует мне прямо под нос, а потом и вовсе обтирают ею лицо.
— Ты сразу с поезда сюда?
— Ага, — шепчу в ответ.
— Теть Шур, пустите к Даньке, а? — обращается к кому-то Саня.
— Как бы ей самой врач не понадобился после… — раздается рядом ворчливый женский голос. — Пусть посидит еще. Бледная какая.
— Нормально доехала? — Саня садится рядом и обнимает, так что я могу облокотиться и положить голову ему на плечо.
— Как он? Скажи только правду, ладно?
Саня молчит в ответ только тяжело вздыхает, а у меня глаза начинает щипать от слез.
— Знаешь… — начинает он и тут же замолкает. — Врачи не дают прогнозов.
— Ну… ты же… видел…, видел его, ну Сань… — каждое слово дается мне с трудом.
— Видел, Стась. Видел.
Саня сжимает меня крепче и сам склоняется ко мне.
— Все будет хорошо, — произносит он хрипло. — Все будет хорошо.
В то что все будет хорошо мне перестает вериться, едва я заглядываю в палату к Даньке. Знаю, что обязана в это верить.
Обязана.
Нельзя опускать руки, тем более сейчас, когда Данька в таком состоянии, окружённый трубками и проводами лежит на больничной койке. Всегда такой сильный и крепкий выглядит сейчас совершенно слабым и беззащитным.
Осторожно подхожу ближе и касаюсь его руки. От нехватки воздуха, в груди тут же начинает жечь, я пытаюсь сделать вдох, но вырываются лишь всхлипы, а горячие слезы обжигающие щеки не переставая текут, попадая на губы.
— Ну все-все.
Откуда-то появляется Саня и выводит меня из палаты в коридор, где медсестра сует в руки стакан с водой. Делаю глоток, ощущая привкус лекарства. Наверное успокоительное.
— Я с врачом поговорить хочу, — выдавливаю из себя.
— Врач на обходе, но я успел переговорить с ним.
— Что он говорит.
— Состояние тяжелое, но стабильно.
— Это очень плохо?
— Это… — Саня чуть запинается, но тут же продолжает, — это не хорошо и не плохо. Организм молодой крепкий. Он должен выкарабкаться.
— Врач так говорит?
— И врач тоже.
Я рассеянно киваю и делаю глоток. Саня поддерживает дно стаканчика, вынуждая меня выпить успокоительное до конца.
— Вот и умница. Пойдем я отвезу тебя домой.
— Я не поеду, — пытаюсь спорить, но Саня упорно ведет меня к выходу из отделения, а потом и больницы. Спорить с ним у меня совершенно нет сил, ни физических, ни моральных, а потому я просто позволяю себя увезти из больницы…