Врач своей чести
Шрифт:
То Гутиерре! страх и ужас!
Дон Гутиерре
Зажгите же свечу скорей,
Уж ночь и ничего не видно.
Хасинта
Как раз я возвращаюсь с ней.
Дон Гутиерре
Менсия нежная!
Донья Менсия
Супруг мой.
Блаженство, счастье!
Дон Гутиерре (в сторону)
О, позор!
Какая ложь! Но - сердце, тише.
Донья Менсия
Как ты вошел сюда, сеньор?
Дон Гутиерре
Ключом в саду калитку отпер.
Супруга
Чем развлекалась, расскажи мне.
Донья Mенсия
В саду лелеяла мечты
Под рокот нежного фонтана,
Как вдруг поднялся ветерок,
И у меня свеча погасла.
Дон Гутиерре
То, что свечу убить он мог,
Не удивительно нисколько,
Супруга милая моя;
Таким он холодом здесь веет,
Что, смерть в дыхании тая,
Не только свет убить он может,
Но охладить смертельно грудь,
И ты, в саду при нем уснувши,
Могла бы и на век заснуть.
Донья Менсия (в сторону)
(Как понимать его, не знаю.)
Мне кажется, в твои слова
Два смысла вкладывает ревность.
Дон Гутиерре (в сторону)
(О, оскорбление! Едва
Могу сдержать себя. Но кто же
Разумно может ревновать.)
Как, ревность? Ты сказала: ревность?
Тебе ее случалось знать?
Что до меня, клянуся Небом!
Что, если б я узнал ее...
Донья Менсия (в сторону)
О, горе мне!
Дон Гутиерре
Когда бы только
В существование мое
Вошла не ревность, тень сомненья,
Ее намек, ее двойник.
Когда б в рабыне я, в служанке
Вдруг усомнился хоть на миг,
Тогда вот этими руками
Я сердце б вырвал у нее
И, усладившись, утолил бы
Негодование свое,
Я это сердце съел бы с кровью,
И кровь до капли бы допил,
И душу из нее исторг бы,
Клянусь, я душу бы убил,
Я б растерзал ее на части,
Когда б страдать могла душа.
Но что я говорю, о Боже?
Донья Менсия
Я вся дрожу, едва дыша.
Дон Гутиерре
Христос, Христос тысячекратно!
Супруга, счастие, мой свет,
О, нежный рай мой, о, Менсия,
Прости, во мне рассудка нет,
Я позабылся, был несдержан,
Но этот вымысел во мне
Смешал все мысли; умоляю,
Уйди, я весь еще в огне,
Но говорю тебе, мне стыдно,
Я был безумен, не в себе;
Но я тебя боюсь и полон
Я уважения к тебе.
Донья Менсия (в сторону)
О этот страх, испуг, тревога, ужас!
То смерть пришла и дышит надо мной.
Дон Гутиерре (в сторону)
Себя
Бесчестие покрою я землей.
ХОРНАДА ТРЕТЬЯ
СЦЕНА 1-я
Алькасар в Севилье.
Король, Дон Гутиерре и вся свита.
Дон Гутиерре
Дон Педро, чье чело осветит
Индийский полюс в должный час {1}.
С тобой одним я быть хотел бы.
Король
Идите все.
– Оставьте нас.
(Свита уходит.)
Дон Гутиерре
Итак, тебе, Атлант кастильский,
Тебе, испанский Аполлон,
На чьих плечах живет и длится
Весь наш сапфирный небосклон,
Весь этот шар из бриллиантов,
Тебе теперь я приношу
В обрывках жизнь мою, защиты
Я для растерзанной прошу,
Коль только жизнью может зваться
Та жизнь, где горьких бед не счесть.
Сеньор, не удивись, я плачу,
Но, говорят, любовь и честь
Позволить могут человеку
Без унижения рыдать,
А я люблю, и ценным кладом
Привык я честь свою считать.
Как рыцарь, я следил, чтоб ярко
Всегда светила честь моя,
И нежно, как супруг влюбленный,
Свою любовь лелеял я:
Что получил я по наследству
И что я в жизни сам нашел,
Хранил я тщательно, покуда,
Грозя мне бездной темных зол,
Тирански облако не встало
И возжелало затемнить
Столь яркий блеск моей супруги
И честь, что я привык хранить.
Как рассказать тебе, не знаю,
Мое страданье... Я смущен...
Твой брат Энрике... Он - причина,
Что призываю я закон;
Я к строгости твоей взываю,
Но не на власть я восстаю,
Я только подтверждаю словом,
Что я стою за честь мою.
Я жду, что ты ей жить поможешь,
Чтоб я не разлучался с ней;
Уврачевать ее хочу я
Предосторожностью моей,
Затем что, если бы в несчастьи
Таком свирепом тот недуг
Зашел далеко, я сумел бы
Пресечь его теченье вдруг,
Я к оскорблениям воззвал бы,
И честь я б к казни присудил,
Ее омыл бы яркой кровью,
Ее землей бы я покрыл.
О, не смутись: сказал я - кровью,
Я только разумел свою,
Энрике может быть спокоен,
Тебе в том слово я даю.
Пусть скажет за меня свидетель:
Вот этот доблестный кинжал,
Что говорит стальною речью,
Инфанту он принадлежал.
Итак, ты можешь видеть ясно,
Что безопасен он вполне,
Раз он, с таким открытым сердцем,