Врачебная ошибка
Шрифт:
– В секцию бокса? – заинтересовался подполковник.
– Ну да, у него даже вроде бы юношеский разряд был… Представить страшно, что могло случиться, если бы не авария!
– Какая такая авария? – насторожился Карпухин.
– Да свет во всем квартале отключили, вот какая!
– Во сколько произошло отключение?
– В восемь двадцать. Я помню, потому что передачу о собаках смотрела по каналу «Моя планета», а они раз – и вырубили все! А у Киры, оказывается, в это время квартира газом наполнялась. Если бы кому-то вздумалось включить свет…
– А кто бы мог это сделать?
–
– Они же давно вместе не живут?
– Верно, но Кира замок не меняла, потому что муженек сто лет дома не появлялся, а тут вдруг возник!
– Не припомните, когда именно это случилось?
– Отчего ж не припомню? Две недели назад сижу тут, на скамейке, и вдруг гляжу – лицо знакомое. Сначала даже не сообразила, откуда я этого мужика знаю, а потом как вспышка в мозгу – Афанасий!
– С чего это он вдруг объявился? – спросил Артем, хотя уже знал ответ.
– Жилплощадь ему понадобилась.
– Это вам Кира рассказывала?
– Да нет, она особо на эту тему не распространялась. Сам Афанасий сказал, что, дескать, имеет право, ведь он тут прописан!
– И правильно! – вмешалась Аглая Степановна. – Что мужику делать, если новая семья появилась, а своего угла нет?
– Сам ушел, значит, должен был квартиру оставить! – убежденно заявила Софья Ивановна.
– Ага, а самому куда? Эти поганые квадратные метры знаете сколько стоят – за всю жизнь простому смертному не заработать! Афанасий и так долго Киру со Стасом не трогал, но теперь, видать, приперло.
– Он только однажды приходил? – поинтересовался Артем.
– Как же! – всплеснула руками Софья Ивановна. – Повадился, как медведь на пасеку. И все жаловался: видите ли, Кира адвоката наняла, и тот адвокат заявил ей, что раз Афанасий здесь не появлялся и квартплату не вносил, то в суде это может сыграть ей на руку. А Афанасий сказал, что готов выплатить свою долю за все прошедшие годы, – все равно это капля в море по сравнению со стоимостью жилья!
– Квартира, между прочим, Кире от матери перешла, – заговорила снова Марина Евгеньевна. – Она прописала дочкиного мужа, а уж потом, когда приватизация прошла (Марья Юльевна тогда померла уже), в равных долях все оформили – на Афанасия, Киру и Стаса.
– Зря Кира на это пошла! – вздохнула Софья Ивановна. – Афанасий в полном праве оттяпать долю… А теперь и того лучше, ведь Кира умерла, а они не разводились – значит, Афанасию еще больше метров положено!
– Вы не подскажете, как найти этого Афанасия?
– Точного адреса не знаю, но он вроде упоминал, что снимает квартиру где-то на Сиреневом бульваре.
– А когда вы Станислава Шемякина в последний раз видели?
– За пару дней до смерти Киры – он, как всегда, за деньгами приходил. Они поорали, как водится, она, видать, что-то ему сунула, и он ушел.
– Нет, он в тот самый день заходил, – вдруг сказала Марина Евгеньевна. – Я мусор выносила, а он мимо меня пронесся по лестнице, как метеор!
– А не подскажете, было это до отключения электричества или после?
– А почему это важно?
– Вы сказали,
– Нет, свет горел, иначе я бы навернулась у мусоропровода со своим ведром, ведь дело к вечеру шло!
– Не навернулась бы, – возразила Софья Ивановна. – Белые ночи сейчас, а мусоропровод под самым окошком расположен!
– Верно! – согласилась Марина Евгеньевна. – Значит… Выходит, я даже не знаю, когда Стас уходил?
– Вы вот говорите, они с матерью часто скандалили, – произнес Карпухин. – Перед тем как Стас сбежал по лестнице, криков слышно не было?
– Н-нет, – неуверенно ответила женщина. – Странно, да? В последнее время ни одна их встреча без воплей не обходилась, а тут… Тихо было!
Что ж, значит, Кира уже была мертва. Получается, Стас и есть убийца? С другой стороны, ни одна из соседок по подъезду не может точно назвать время, когда парень ушел, а патолог установил время смерти: семь – семь тридцать вечера… Пока ничего не понятно.
– А Афанасия когда вы в последний раз видели?
– Афанасия… Думаю, за день до того, как Кира преставилась, – подала голос Софья Ивановна. – Он ей какие-то бумаги принес – то ли из суда, то ли из сберкассы. Да, еще блондинка с ним была – видимо, его новая пассия.
Смысла в дальнейших расспросах подполковник не видел. Оставалось найти всех этих людей – Станислава, Афанасия и его женщину: возможно, кто-то из них и является убийцей. Надо же – из-за квартиры! Артем работал следователем больше двадцати пяти лет и знал, что и за меньшее убивают, однако почему-то ему казалось, что причина гибели Киры не может оказаться столь банальной. Может, дело в разговоре с Агнией? Она заронила в его душу зерно сомнения, и теперь Карпухин сомневался, что взял верный след.
– Не понимаю, – недовольно бормотал Митин, – зачем вам обыскивать квартиру моей дочери? Я ведь могу отказаться?
– Это не обыск, – попытался объяснить Павел Трофименко, памятуя наказ Карпухина во что бы то ни стало добиться разрешения осмотреть вещи Нины Митиной. – Понимаете, Нина занималась журналистским расследованием…
– Расследованием? – нахмурился Митин. – Мне об этом ничего не известно!
– О врачебной халатности.
– В больнице, где ее убили?
– Нет, в другой. Но дело, которое расследовала ваша дочь, необходимо довести до конца. К ее смерти это отношения не имеет, но…
– В таком случае я говорю «нет», – перебил Митин. – Сейчас меня волнует только одно дело – то, что довело мою дочь до могилы. Лучше бы с таким же рвением вы занимались им, ведь виновник очевиден!
– Вы кого сейчас имеете в виду? – осторожно поинтересовался Павел.
– Да бросьте! – фыркнул Митин. – Больницу, разумеется! Разве есть сомнения в том, что во всем виноват главврач, который совершенно не интересуется тем, какой персонал нанимает на работу? Женщина, ворующая наркотики для своего сына, способная допустить смерть пациентки, перепутав склянки с препаратами… Да и с психикой у нее, судя по всему, не все ладно было: неужели нормальный человек сунет голову в духовку?