Враг государства
Шрифт:
– А ты чего мнешься, как девка! – гаркнул на Игнатова Жмых. – Тоже рядом с ними вставай и топай сюда! И руки за спину, как тебе человек сказал!
Майор встал рядом с Кузиным.
Жмых держал на прицеле капитана, бригадир – майора. Только Рогожкин оказался не при делах.
Игнатов переглянулся с капитаном. Обоим понятно, что отпускать их не собираются, но ни страха, ни истерики не было. Спокойствие и сосредоточенность. А уж какими внутренними усилиями это далось – только им известно.
Белый, как полотно, Рогожкин пялился на оружие. Он тоже понимал, что бандиты его не простят, а чекисты не смогут защитить,
– Ребята, давайте поговорим? – спокойно предложил Игнатов, глядя то на Жмыха, то на Хасана. – Мы ведь все-таки из ФСБ и без оружия… – соврал он. Но соврал только наполовину – оружия не было лишь у капитана Кузина.
– Да наплевать мне на вашу ФСБ! – рявкнул взбесившийся Хасан. – Понял?! Нассать с последнего этажа! Да-в-айте, мусора, к трубе; быстро! И сами по лестнице вниз спускайтесь! Там и поговорим! Шевелись!
Жмых подтолкнул Кузина. Капитан пошел к колодцу. Мысли одни: если спуститься вниз, обратно не выйти. Так зачем хоронить себя заживо!
Бандиты поддались на простую уловку майора. Уверовав в свою силу, они поверили, что у чекистов нет оружия, и не обыскали их. Другой оплошностью была, разумеется, лагерная команда «руки за спину».
Вдруг позади бандитов, прямо из недр трубы, раздались отчетливые звуки выстрелов. Один… Второй… Третий… Ответные из другого оружия или с большего расстояния – они звучали глуше и тише. Из колодца раздался чей-то резкий крик:
– Братва! Вы где?! Там «чехов» мочат!
Внезапный оклик Соловья отвлек конвоиров лишь на мгновение. Но в ту же секунду Кузин шарахнулся в сторону и рубанул Хасана по руке. «Макаров» завертелся, как водяной пистолетик, и, очертив в воздухе запятую, упал в притоптанную траву. Кузин прыгнул ногами на щит «Мосводоканал» и повалил его вместе с бригадиром. Следующим движением он пнул оружие ногой, откинув подальше.
Но Жмых успел среагировать. Не оправившись от потрясения, он инстинктивно перенацелил пистолет в спину капитана. Времени на второй подобный прыжок у Кузина не было, да и расстояние не позволяло. Палец бандита судорожно жал на курок…
В ту же секунду треснул сухой выстрел.
Кузин не вполне понял, почему ему тут же не разворотило живот, но это был день чудес. Жмых замер, как на кол сел. Он выкатил глаза и повалился молча, как подкошенный репейник. На пиджаке Игнатова зияла свежая дыра. Майор неплохо стрелял из-под одежды и сейчас был благодарен за это своим учителям.
– Руки вверх!!! – рявкнул Игнатов, не скрывая оружия. Хасан медленно поднялся, выбравшись из-под щита, попятился…
В этот момент из люка показался Соловей с пистолетом, пришедший на выстрелы, как вампир на кровь. Бабахнуло резко, но не так неожиданно. Промах. Майор выстрелил в ответ и метнулся в приямок. Соловей пригнулся. Опрокинув на люк щит, Кузин отступил. Тяжелая деревяшка с шумом упала на отверстие колодца, едва не расплющив бандиту голову. Но Соловей пригнулся, а затем быстро выбрался и прицелился в Рогожкина, стоявшего столбом.
– А ну, мусора, оружие на землю, а то я вашего пацана прибью!
– Ладно! Ладно! – крикнул Игнатов, демонстративно выложив «макаров» на тропинку и отшвырнув ногой в противоположную от бандитов сторону.
Воспользовавшись удобным моментом, Хасан кинулся к колодцу. В такие переделки бригадир еще
– Не рыпайтесь, мусора! – приказал Соловей, не отводя ствол от повара. Хасан спустился и спрыгнул с лестницы.
– Брось их и иди сюда! – крикнул из-под земли.
Соловей попятился к люку и последовал за бригадиром.
Злой как собака, Игнатов вскочил и подхватил табельное оружие. Но стрелять в опустевший колодец было бессмысленно.
– Давай к машине! – велел он Рогожкину.
– Надо уходить! – крикнул напарнику Аслан. – Ты как?
– Ерунда – ногу зацепили, собаки! Хреново что-то, – тихо произнес Нияз. – Может, умираю, брат?
Он пошутил, но шутка оказалась неуместной. Чеченец безуспешно пытался заткнуть разорванную бедренную артерию, но это было невозможно. Лишь срочная хирургическая операция могла его спасти. Боль перешла в тупой зуд и колкое жжение. Нога горела огнем.
Аслан глотнул водки из узкой металлической фляжки и передал Ниязу. Тот сделал глоток и закашлялся.
– Ничего, брат! Басаев и без ступни воюет! Раз водку пьешь – не умрешь! – сказал Аслан. – Некогда нам умирать! Нас работать послали, а не умирать! Подожди, брат, – скоро всех их баб перетрахаем!
Но смерть, подгоняемая ожиданием, не заставила себя ждать. Ядовитой гадюкой она уже вползала в жуткую трубу…
Аслан посветил на воду. Ручей вокруг раненого – мутно-красный от крови. Нияз слабел с каждой потерянной каплей. Лицо на глазах бледнело и осунулось, как у покойника. В желтом свете фонаря Нияз стал почти неузнаваем – черты обострилось, приняв выражение волчьего оскала. Жить земляку оставалось не больше десяти минут. Опытный фронтовик – Аслан это понял и склонился над умирающим соратником. Тесное подземелье разорвалось проклятиями и обещаниями скорой мести. Не в силах сдержать ярость и гнев, чеченец зарычал тихо и страшно, как зверь, притаившийся в пещере.
Террорист дотащил Нияза до «землянки» Суслика и, с осторожностью обходя собственные мины, усадил у стены. Он проверил взрыватели и электрические цепи. Все было в полном порядке. Электронный таймер молчаливо смотрел на чеченца глазами-цифрами, подтверждая скорое свершение еще одной кары неверным. Священный джихад свершится, соединившись с личной местью, а отправившийся к Аллаху мусульманин будет погребен в земле врагов до захода солнца. Как истинный шахид, он заберет с собой много русских. Мужчин, стариков, женщин, детей… Точно так же, как федеральные войска отнимали жизни у его земляков, утюжа селения ракетно-бомбовыми ударами.
Аслан скорректировал время, сократив его на полтора часа. Он вытащил припрятанный в нише автомат и с четким щелчком дослал рожок в паз. Аслан выбрался из «землянки» и, пригибаясь, побежал к перекрестку подземных дорог…
Рогожкин взобрался на гору и едва не упал на руки прапорщика Ивашова. Еще не отдышавшись, повар с трудом выговорил:
– Там… в трубе… бандиты!… Одного майор убил, а главный убежал! Передайте вашим – нужна подмога!… И пусть милиция все оцепит!…
Прапорщик ошалело взглянул на Рогожкина, всего полчаса назад пребывавшего в спокойном состоянии, а сейчас похожего на взмыленную лошадь. Не идиот ли повар в самом деле! Кого мог застрелить Игнатов?! Что-то громыхнуло, но водитель решил, что это малышня с петардами балуется.