Враг моего врага. Том 3
Шрифт:
– Быть вместе в горе и в радости, в здравии и в болезни…
Мария останется на корабле, вместе с ним. Вчера она наконец призналась, кем работала до катастрофы. Хорошо, что раньше не сказала: брак мог и не сложиться. Теперь он узнал ее получше, привязался, да и служба на земном крейсере воспитывала терпимость к странному. Он переговорил с адмиралом Шварцем. Подошел к нему сам, лишь слегка нервничая:
– Господин Шварц, а можно как-нибудь устроить Марию на «Ийон» работать по специальности?
Шварц фыркнул:
– Это смотря какая у нее специальность! Если, скажем,
– Да, господин Шварц.
– Кем она просится работать?
Иоанн Фердинанд зажмурился:
– Она электрик.
Шварц поперхнулся.
– Чтоб мне сдохнуть! Вы же того… с электричеством не дружите.
– Ну, иногда приходится, – промямлил он. – И специалисты есть.
– Убиться током! Мересанка-электрик, вот пипец!
Иоанном Фердинандом владели сходные эмоции, но он их не высказал даже Марии. Они теперь граждане Земли, а на Земле электрик – нормальная профессия.
– Кому рассказать – не поверят, – Шварц в изнеможении откинулся на спинку кресла. – А у тебя, Ассасин, ничего внутри не ёкает? Ты спишь с электриком! – он сделал страшные глаза.
– Это мое личное дело, – натянуто произнес Иоанн Фердинанд.
– Ассасин, скажи честно: давно ты узнал такое о своей жене?
Он нехотя признался:
– Сегодня.
– Так я и думал! На развод уже подал?
– Нет. И не собираюсь. Завтра мы венчаемся.
– Да ты смелый мужик, конденсатор те в рот!
Таков уж адмирал Шварц. Он изгалялся, как мог, и это нужно было просто перетерпеть, чтобы дождаться желанного вердикта:
– Пусть пишет заявление. И приносит присягу. А провода и резисторы для нее найдутся, этого добра тут хоть жопой ешь.
– Объявляю вас мужем и женой! – торжественно провозгласил священник, и разношерстная толпа одобрительно зашумела.
– Я тебя поздравляю! – эмоциональная кетреййи порывисто обняла Марию и поцеловала в щеку.
Вероника и Теодора взяли ее под руки, стесняясь обниматься на людях. Между собой они порой ругались, но к Марии обе относились хорошо. Вероника – чуть свысока, Теодора – чуть завидуя, но в общем доброжелательно. Толпа потянулась на выход, шушукаясь и пытаясь додумать, какую роль играют эти две мересанки и кем приходятся жениху с невестой. Не обсуждали только Эйззу: ее принимали за землянку.
Опираясь на две палки, которые грозный старпом Цхтам выломал из мебели, оставшейся в разгерметизированных отсеках, Митышен доковыляла до душевой кабины, включила воду и с облегчением опустилась на табуретку. Ноги не держали. Лучше бы ей вовсе не ходить, пока переломы не срастутся полностью, но ее ведь не оставят в покое. Проклятые извращенцы требуют, чтобы она мылась. А гъдеанин Сим хуже всех, это он первый начал поливать ее, беспомощную, водой и тереть губкой. Как же это было унизительно! Лучше уж мыться самой, каким бы противоестественным это ни казалось симелинке.
Сказать по правде, мытье не так и ужасно. Кожа не слезает, как она поначалу боялась, и вода не разъедает глаза. Лишние хлопоты, а
Митышен принялась поливать себя из душа. Тереть тело мочалкой она все еще опасалась; когда это делал Сим, ей было неприятно. Едва касаясь кожи, она осторожно размазала по себе воду и ополоснулась еще раз. Вот и хватит.
Она вдруг вспомнила: не хватит! Сим будет морщить нос и ругаться. Ну почему он такой вредный? Можно было бы с ним не считаться, он тут никто, такой же пленник, как и она. Поначалу она пыталась его игнорировать. Только как, если полностью от него зависишь? Потом, когда она смогла передвигаться самостоятельно, сделала еще одну попытку избавиться от его занудства. Они препирались слишком громко, разбудили господина Цхтама, и господин Цхтам достал ремень. Еще несколько дней после этого сидеть было невыносимо больно, а господин Цхтам, как назло, все время заставлял ее садиться. Но самое обидное, что досталось только ей, Сима он не тронул. Сказал: «Если что – не ори на нее, сладкий, сразу мне жалуйся». И покрутил этак ремнем.
Митышен вздохнула. Ладно, и впрямь будет лучше, если она сделает это сама, чем господин Цхтам снова исполосует ее ремнем из-за недовольства Сима. Скривив губы и взяв двумя пальчиками кусок мыла, она стала намыливать нижнюю часть тела. Как можно прикасаться к этим местам? Вот ведь!.. А еще отвратнее, когда к ним прикасается кто-то другой. Она никак не могла понять, почему это так нравится шитанн. Ыктыгел тоже не понимал, ему даже смотреть на это было тошно.
Стряхнув воду, Митышен выползла из душа и натянула майку господина Цхтама. Своей одежды у нее не было – порвали на клочки и выбросили. Переваливаясь с помощью самодельных костылей, она добралась до капитанского кресла и блаженно развалилась в нем, пока никого нет. Ее место тут, на «Райской звезде», было на полу. Но в мягком кресле лежать гораздо приятнее…
«Райская звезда» была пристыкована к модулю какого-то корабля, на который они наткнулись. Судя по изображению красного солнышка, корабль был мересанским. По словам Сима, модуль был разгерметизирован, и находившиеся в нем люди погибли, но потом автоматика устранила повреждения. На модуле были орудия, два ускорителя и незнакомая еда, которую шитанн притащили на «Звезду» и накормили первой Митышен, как самое бесполезное существо. Еда оказалась странной на вкус, но вполне съедобной. Теперь оба шитанн, Сим и Ыктыгел пропадали на модуле, пытаясь прибираться и что-то подключать. Капитан Ччайкар, по всему видать, собирался переселить туда свой маленький экипаж.
Чмокнул шлюз, и Митышен вздрогнула. Если капитан Ччайкар увидит ее в своем кресле, она не отделается ссадинами от ремня. Когда он недоволен – бьет наотмашь, в полную силу, а то еще и ногами. Пока он ни разу ее не ударил, но на Ыктыгела она насмотрелась, и пробовать не хочется.
Замешкавшись со своими костылями, она не успела сползти с кресла. Но это был не капитан. Вошел Ихер Сим, хмыкнул, увидев, где она расположилась.
– Ты чего пришел? – окрысилась она. – Напугал только!
– Пришел и пришел, – гъдеанин пожал плечами. – Перед тобой, что ли, отчитываться?