Враг моего врага
Шрифт:
– Уверена? – Олег дождался моего утвердительного кивка и оглушительно свистнул.
Головы ребят, увернувшихся от вращающейся дубинки очередного тренажера, на миг повернулись в нашу сторону, и Олег, удостоверившись, что его заметили, заорал:
– Эрик, продолжай! Винни, бегом ко мне!
Переодетая девчонка растерянно оглянулась на старшего брата, увидела его ободряющую улыбку и быстрым шагом направилась в нашу сторону…
– Сколько тебе лет? – спросил ее Олег, указывая на травку рядом со мной.
– Пятнадцать! – по-военному четко ответила
– Ты ведь девушка? – улыбнувшись, спросила я, придержав попытавшуюся было вскочить девчонку. – Грудь затянута в корсет… И, как мне кажется, слишком туго… Жалко портить хорошую фигуру… Никогда так не делай, ладно? Да, вы тут недавно, но имели возможность присмотреться к нам, как и мы – к вам… Теперь это ваш дом… Никто вас тут не обидит и я не вижу необходимости скрывать свой пол… и состояние здоровья, – указав взглядом на ее живот, одними губами добавила я, дождавшись пока Олег отвлечется на происходящее внизу.
Винни слегка покраснела, потом зачем-то оглянулась на полосу, видимо, пытаясь найти моральную поддержку у занятого выживанием брата, и, глубоко вздохнув, призналась:
– Да, я девушка… Но я хочу тренироваться наравне с братом!
Олег улыбнулся:
– А никто не заставляет тебя бросить тренировки! Вон глянь на мою сестру Беату! – На площадке для работы с мечами Хвостик как раз наседала на Ургала, со своей одной рукой неплохо орудовавшего мечом, Ломара и Нейлона, не давая им атаковать себя и то и дело отправляя кого-нибудь из них в нокдаун. – Думаешь, у нее пытаются отнять мечи, чтобы запретить тренироваться?
– Пожалуй, нет… – захихикала девчушка. – Она сама у кого хочешь отнимет.
– Как тебя зовут? – усмехнулась я, на миг представив, что будет с человеком, попытавшимся забрать у Хвостика ее мечи…
– Оливия! – слегка замявшись, представилась девчушка и покраснела.
– Да, мама! – счастливым голосом взвыл сын, подлетая на колене Олега. – Мне не жалко!
Я протянула Оливии таблетку из неприкосновенного запаса:
– Проглоти это и запей водой. Станет легче… Не спорь, делай, как я сказала… А теперь оставим мужиков одних и прогуляемся немного…
Вилия и Евгения священнодействовали на кухне. Огромное помещение, когда-то предназначенное для нескольких десятков поваров и обслуживания сотни гостей, способных расположиться в огромном зале для приемов за стеной, пропиталось ароматом какой-то умопомрачительно пахнущей подливки и тушащегося на медленном огне мяса… Вокруг увлеченных процессом приготовления обеда женщин суетились двое пацанов, по выражению Глаза, назначенных в наряд по кухне. Чуть дальше аккуратно складывал в поленницу принесенные с заднего двора дрова Гарик Гарибальди… Помахав мне рукой, он улыбнулся и подкинул несколько поленьев в камин…
Отозвав в сторону улыбнувшуюся при виде нас Евгению, я быстренько описала проблему Оливии и поручила девушку рукам нашего врача.
– Тетя Медин! А я проголодался! – Залетевший на кухню восьмилетний оболтус Гийом, сын одного из воинов, присоединившихся к нам в прошлом году, быстренько отщипнул кусок от свежего хлеба, полуприкрытого полотенцем, и, обмакнув его в готовящийся соус, отправил его в рот… – Уууууу, как вкусно!!!
– А ну марш отсюда, сорванец! – притворно нахмурив брови, взвыла Вилия. – Вот я сейчас тебя поймаю и отшлепаю!
– Присмотри за сыном, Маша, ладно? Меня тут Эол немного озадачил… – донесся до меня голос Олега, и я потрепала по волосенкам весьма недовольного внезапным уходом отца сына…
Удобно устроившись на свободном каменном столе, я дотянулась до полки с приправами и, раскурочив мешок с орехами, отсыпала себе немного в ладонь. Самирчик носился по кухне, путаясь под ногами у старших, но стараясь не подходить к камину и плитам – взбучка, устроенная ему на прошлой неделе, видимо, еще не стерлась из памяти. Наконец в дверном проеме появились Евгения и Оливия, и я, отправив в рот последние орешки, сползла со стола и направилась к ним, чтобы продолжить общение с заинтересовавшей меня девчонкой…
– Тетя Вилия! – Хриплый голос из-под стола вверг меня в оцепенение, а потом время вдруг завертелось в сумасшедшем калейдоскопе: синюшное лицо Гийома, вцепившегося в свое горло; пена, выступившая на его губах; мальчишка из наряда, с ножом в руке хватающий за горло моего сына; через мгновение выстрел Гарика и его тяжелое падение на пол… Еще через миг – росчерк метательных ножей в воздухе… Нож в глазнице не дотянувшегося до сына пацана…
– Яд! – заорала Вилия, вцепившись в Гийома и вглядываясь в его глаза. – Мою сумку с лекарствами, быстро!!!
Евгения молнией выскочила из кухни, а я, выйдя из ступора, метнулась к ничего не понимающему сыну, стоящему рядом с бьющимся в конвульсиях телом… Оливия, прыгнувшая в угол кухни, деловито обыскивала перепуганно дрожащего второго дневального.
– Уберите кастрюлю с огня! Выкипит! – причитал пацан, покорно подняв руки вверх и не сопротивляясь.
– Этот чист! – наконец доложила мне Оливия и, на всякий случай оглушив парня ударом в затылок, сдвинула злосчастную кастрюлю с огня… – А вот Ало… Ано…
– Алонсо! Гарик! – заорала я.
– Алонсо умер… Нож…
Через миг в кухне стало тесно: Олег, возникший рядом одним из первых, подхватил сына на руки и, удостоверившись, что с ним все в порядке, не выпуская мальчишку из рук, двинулся было к телу Гарибальди…
– Сына отдай! – вцепившись ему в рукав, потребовала я. – Рано ему смотреть на такие вещи…
– Евгения! Вену! – Голос Хранителя был настолько спокоен, что гомон вокруг мгновенно стих. – Мальчика на стол! Вилия, убери травы… Обойдусь!