Враг «Монолита»

Прошкин Евгений

— Но шансы есть у каждого, — помедлив, добавил сталкер. — Всегда и везде есть шансы не сдохнуть, это правда.

— Не надо меня успокаивать, я все понял.

— Вряд ли все, — заметил Хаус. — Но все тебе пока и не нужно. Запомни простые правила: делай, что я говорю, и не спорь. Не лезь вперед и не плетись в хвосте. Не тупи без причины, но и специалиста из себя не корчь. Я не душегуб, людей зря не подставляю. Со мной гибнут только по собственной дурости. — Сталкер шмыгнул носом и снова подобрал колени. — Ты отдыхай лучше,

не мельтеши. Сил набирайся. Потом каждую минуту этой тишины вспоминать будешь, как первую любовь.

— Спасибо, — буркнул Сергей.

— Не обольщайся, я не всегда такой заботливый. Просто к эсбэушникам хорошо отношусь. Детские комплексы, уважаю людей в форме.

— Это не форма, если я еще не спятил, — возразил Шведов, одергивая пиджак.

— Угум. Только я контору за версту чую, — сказал Доктор Хаус. — У меня дядя там всю жизнь прослужил.

— А мне вот не судьба.

— А что так?

— Подставили. Выкинули. Даже звание получить не успел.

— Я слышал, они своих не больно охотно отпускают… — невозмутимо произнес сталкер.

— Говорю же: я им не свой, — разозлился Сергей. — И хватит меня на понт брать! Дядя у него в СБУ служил… Ты анкеты наши читал, вот и все.

— Ну ведь получилось? — осклабился Хаус. — Мне ведь надо знать, с кем я иду.

— А остальные?

— Инкассатор, уволенный офицер и пара каких-то гопников, — охотно перечислил он. — Неплохая компания. Пожалуй, это лучшая группа из тех, что я водил. Может, даже все дойдем. Если подфартит, конечно… Путь опасный.

— А в Припяти полегче будет?

— Да там вообще вилы! — Хаус всплеснул руками. — Но в городе поддержка. Базы, норы обжитые, а главное — люди. И от зверья отбиться помогут, и от заразы помереть не дадут.

Один из пассажиров на сеновале снова что-то промычал про воду, тяжело заворочался и, неистово зевнув, вдруг приподнялся на локте.

— Какого хрена?! — возмутился он.

— Вода вон там. — Хаус показал пальцем на ведро.

— Пришибу, с-суки… — неизвестно кому пообещал мужчина и, почесывая ягодицы, направился к двери. Солома облепила его синий спортивный костюм так плотно, что он стал похож на хороший маскировочный комплект.

— Отряхиваться не надо, — предупредил его сталкер. — И кроссовки перешнуруй потуже.

— Это зачем? — с вызовом спросил тот.

— Чтобы не слетели, когда по кочкам побежишь.

— Я никуда не побегу, — заявил мужчина.

— Побежишь, Андрюша, побежишь.

— Я не Андрюша, я Сергей.

— Тем более. Или инкассаторы бегать не любят? Не потому ли ты сумку с деньгами просрал? — флегматично высказался Хаус.

Мужчина, не отрываясь от кружки, медленно обернулся к сталкеру и движением бровей выразил недоумение.

— Что ты уставился? — спросил Хаус. — В группе два тезки: лопух-инкассатор и… еще один. Фамилия у тебя какая?

— Обухов, — хрюкнул тот, допивая воду.

— А я Шведов, —

вставил Сергей.

— Ну значит, Швед и Обух, — подытожил сталкер. — Извините, но по имени-отчеству называть вас будет некогда. Вот до города доберемся, и берите себе любые клички. А пока вы Обух и Швед. И базар окончен.

Шведов с интересом оглядел второго Сергея. При слове «инкассатор» воображение почему-то рисовало тучного лентяя предпенсионного возраста с незаряженным помповым ружьем. Ни ружья, ни выдающегося пуза у Обуха не оказалось. Стрижка под ноль не позволяла правильно оценить его возраст, но ему совершенно точно не было и тридцати.

То ли от громких разговоров, то ли потому, что кончилось действие наркоза, через минуту поднялись и двое других пассажиров.

— Вода в ведре, ссать за дверь, — привычной скороговоркой проинструктировал их Доктор Хаус.

— Ля, а где мы?! — протянул тот, что был в куртке.

Шведов представил себе, как проводник раз за разом повторяет одни и те же объяснения, и посочувствовал Хаусу.

— Мы на острове, — невозмутимо сказал сталкер. — Скоро привезут пятого. Надеюсь, он по дороге уже оклемается. Мы должны выйти с рассветом.

— Почему? — бездумно вякнул мужчина в летней рубашке.

— Нам нужно добраться еще до заката.

— Почему? — повторил он.

— Так… ты, похоже, Владимир, — предположил Хаус.

— Ну.

— А ты Николай, — обратился сталкер к человеку в «аляске». — И ты когда-то занимался боксом, верно?

— Было дело, — ответил тот.

— Значит, ты Бокс, а ты…

— Централ мое погоняло, — опередил его Владимир.

— Не возражаю.

— Пацаны, а вы откуда? — тут же взял инициативу Централ. — Я с Пионерского.

— Гонишь, — бросил Бокс. — Я там всех знаю, а тебя ни разу в жизни не видел.

— Ты сам-то кто? — процедил Централ. — И прикинут не по сезончику. Май уже кончается, а ты как чукча упаковался.

— Это ты как будто с пляжа приплыл. Май кончается, что с того?.. Пора в трусах рассекать?

— Я не понял. Если ты на Пионерском всех знаешь, то и тебя все должны знать. И я тоже. Ты с какого района-то?

— Ну с Химмаша.

— Чего?! — Централ даже присел, чтобы выразить всю полноту эмоций. — Чего ты лепишь?! Какой?.. Какой еще Химмаш? Нет у нас никакого Химмаша.

— Как это нет?.. — оторопел Бокс. — Ты с дуба рухнул? И говоришь ты как-то странно… — добавил он.

— Я?! Это ты странно говоришь!

Шведов давно все понял и, скрестив руки, привалился плечом к стене. Хаус почему-то не спешил прояснять ситуацию. Возможно, для него это было одним из немногих доступных развлечений. Спор между курткой и рубашкой он слушал с неподдельным интересом и, казалось, был слегка разочарован, когда парни наконец-то разобрались.

Широко улыбаясь, они протянули друг другу руки: