Враг мой, любовь моя
Шрифт:
— Только? — поторопил ее я.
— Не сразу. Придется подождать.
— Сколько?
Аллос виновато опустила голову:
— Не знаю. Может быть несколько десятков тысяч лет, а может и несколько Эпох.
Ярость моя выплеснулась злым ударом по ближайшей колоне, сестры-по-Дому взвыли новой нотой Плача. Тысячелетия, сотни тысяч лет… Смогу ли я пережить, не сойти с ума, не потеряться?
— Убей меня!
Аллос отшатнулась, отрицательно замотала головой:
— Нельзя! Отец…
— Ты говорила с Ним?
Мой вопрос повис в воздухе и даже Та-что-иногда-звалась-Кицунэ замерла и прекратила рыдать. А Аллос все молчала.
— Нет, с Ним говорила только Нешамах, но ее приказ был однозначным — она последняя Реш, что умрет на Алтаре Храма.
В такт с ее словами, стены вокруг нас задрожали, а ветер снаружи уже не завыл, но зарычал грозным зверем.
— Нам пора уходить, если…
Что «если» мы уже не узнали, Око Бури все же закрылось и на Храм обрушилась вся мощь первозданной стихии. Колоны шли трещинами, потолок обваливался, Аллос пыталась свить Кокон, хоть как-то защитить нас, но очередным порывом нитей ее утянуло обратно, в тот мир, к которому она оказалась невольно привязана. Следующей в вспышке неконтролируемого портала исчезла Кицунэ, а потом и та, вторая сестра, чье имя я никак не могу вспомнить.
Тело пронзила острая боль, и я понял, что скоро и мне придется уйти, если я все еще на что-то надеюсь. В последний раз взглянув на алтарь, я окинул взглядом Ваэль, запоминая, прощаясь с ней. Она лежала изломанной куклой на черном мраморе, постепенно погружаясь в ставшую вязкой поверхность, а рядом сверкал платиной Пожиратель Душ, сакэш, что Аллос оставила данью Храму. И верно, клинкам, оборвавшим нить судьбы Аватары не место в мирах…
Не смог найти своего места и я, хоть и старался бессчётное количество раз. Полной неожиданностью стало послание Отца, что Он передал мне сразу после смерть Ваэль. Его поручение я выполнил с точностью, хоть и мне и претило сделанное, но разве поспоришь с волей Хаоса? Пришлось открыть Путь Обратно для не успевшей уйти далеко души Девятого Хранителя. Тхеф оказались с гнильцой, но раз они были нужны Отцу, то я не стал спорить и помог Хранителю Ламах с возрождением его Дома.
Но на этом мое послушание окончилось. Отец запретил мне следовать за Ваэль в Долгий Сон, он велел мне присматривать за Домами, но после случившегося в Храме мне больше не было дела до политики Первозданного, так что я ушел из Кругов и вновь стал Бродягой, тем кто перемещается между мирами, стоит только где-то зазвучать горну войны. Я избороздил столько дорог, встретил столько разумных, что в какой-то момент потерял им счет. Мои сердца больше не бились, они замерли в тот момент, когда перестала дышать Ваэль, а жалкие комки плоти, что продолжали качать кровь в моем теле… Мне очень хотелось заглушить их стук бряцаньем метала об метал, я кидался в самые страшные битвы, в самые безнадежные авантюры, но все без толку.
Меня опять стали называть старым именем — Локи. В столькие миры я принес Рагнарок? Я, тот, что вечно попрекал Охотой Ваэль? Тот, кто во имя всеобщего блага предал свою тсани… Только потеряв самое дорогое я понял очевидное — Упорядоченное может катиться в Бездну, создадим заново все миры, не впервой, но истинную любовь не воссоздать.
В отчаянии я пробовал и это. Скольких женщин я попытался слепить по образу и подобию Ваэль? И все мимо, все не то. Тсани в жизни хаосита может быть только одна, и моя умерла на алтаре Храма, чтобы дать еще один шанс всем разумным.
Я
Смутные картинки встали перед глазами…
Огромный космический корабль бесшумно шел по проложенному уверенной рукой курсу. Архангел из нэко вел полуразмную махину сквозь пространство и время, строго к намеченной цели. Нэко собирались расплатиться с ним за ту победу, что он им принес, а он хотел только одного — вырваться из очередного закрытого мира, который в свое время он сам и помог построить.
— Юу Кхай, мы приближаемся к материнской планете, к Колыбели.
Нэко из младших склонился в почтительном поклоне, ожидая ответа. Даже они почитали меня почти как бога, а мне не было лестно, или приятно. Мне было смешно. Все суета сует, и ваша «великая битва» лишь малая веха, едва заметный стежок на полотне истории. Хотите поклоняться? Готовы пустить меня в святая святых вашей цивилизации, только потому что я этого потребовал в качестве награды? Я приму и ваше поклонение, и вашу покорность.
На планету Чи мы ступили ровно через тринадцать дней после завершения последнего сражения, точно, как и обещали нэко. Но уже приближаясь к ней, я знал, что это именно то, что мне нужно — нити со всех концов вселенной устремлялись точно к ядру небольшого шарика, зависшего возле голубой звезды родной системы нэко.
— Юу Кхай, пойдемте…
На этой фразе мои воспоминания о последней миссии в Упорядоченных обрывается. Вроде как, к Залу Зарождения меня вызвался провести один из Серафимов, и это было бы несказанной честью, если бы я еще мог удивляться таким вещам. Мы шли пешком, ибо, как и во всех подобным местах во всех мирах, доступ к святыне был строго ограничен и жестко охраняем. Нет, сопровождающий из Серафимов меня не удивил, а вот то что я увидел на самой планете… Уж не знаю как так получилось у Хефт[1], но она вся была одним сплошным артефактом!
И я ведь участвовал в создании сети Лабиринтов и должен был бы помнить о таком, но сведения об этом мире были полностью стерты! Что произошло на материнской планете нэко, странной расы, вобравшей в себя черты многих Хаоских Домов? Кто и как меня покалечил, превратил в Крылатого, почти безмозглого Привратника на Грани совсем другого Закрытого Мира?
Отец, почему мне кажется, что и на этот раз без твоего вмешательства не обошлось? Только ты мог стереть из мои памяти целые пласты информации. Что ты спрятал от меня? И почему я так уверен, что это важно, тхар как важно…
Размышления прервало ощущение надвигающейся опасности. Быстро просканировав местность, я в очередной раз убедился, что совершенно один в Саду Шин, так что же меня потревожило?
Ваэль! Я вдруг очень отчетливо ее почувствовал, словно завеса между нами приоткрылась одним махом. Моя тсани была в беде, кто-то пытался ее уничтожить, кто-то вновь покушался на ее жизнь! Ярость вскипела пенистым валом, но почему-то переместиться к ней я не смог… Барьер?! Значит на нее напал кто-то достаточно могущественный, чтобы заблокировать даже меня. Крэшшш!