Враг мой (сборник)
Шрифт:
– Я бы не называла это привязанностью. Это было восхищение, уважение.
– В голосе женщины-посла зазвучали горестные нотки.
– А хотя бы и привязанность! Полагаю, чувство было взаимным. Перед самой смертью Хелиот успел признаться, что уважает меня. Хелиот был очень горд - не только тем, чего мы достигли, но и тем, что мы достигли этого совместно - человек и драк. Хелиот... гордился нами.
Джоанн услышала, как Тора Соам встал и шагнул к послу.
– Вы плачете? Вы оплакиваете Хелиота Ванта?
– Неужели это так странно?
– Да, странно.
Джоанн
– Кия, объясни им, что произошло.
– Откуда мне это знать?
– Ты знаешь.
После длительного смущенного молчания Кия молвил:
– Видимо, это действительно так. Должен вам сказать, посол Рафики, что непосредственно перед смертью Хелиот Вант находился во власти сильных чувств.
– Возможно. Я уже сказала, что Хелиот очень гордился нашими с ним достижениями.
– Она грустно усмехнулась.
– Хелиот... Он даже научился краснеть.
Направление голоса Кия изменилось.
– Объясни, родитель, возможна ли любовь, сексуальное влечение к человеку?
– Какая нелепость!
– фыркнул джетах Индева.
– И тем не менее это возможно, джетах.
– Продолжай, Кия, - раздался голос Торы Соама.
– Хелиот Вант полюбил ее, хотя сам называл это по-другому. В конце концов посол Рафики - человек. Хелиоту не приходило в голову, что у него есть основания скрывать свои чувства.
– Уж не намекаешь ли ты, Кия, что чувства, которые испытывал Хелиот к этой женщине, помогли ему... зачать?
– Именно на это я и намекаю.
– Как такое могло случиться? В его-то возрасте...
– В возрасте Хелиота акт зачатия неминуемо вел к смерти. А что касается любви, сексуального влечения, то драк вполне может испытать их к землянке.
– Откуда ты знаешь?
– Так уже бывало...
– Откуда ты знаешь?!
– Так произошло и со мной.
– Кия!..
– Овьетах был ошеломлен.
– Никол? Ты и Никол?..
– Это было очень странно... Темнота... Я не видел причины скрывать свои чувства. Мой рассудок был отягощен кошмарами, а это существо, которого я не различал в темноте, было готово меня выслушать, позволило мне облегчить душу. Потом она вообразила, что я - ее партнер, она тоже нуждалась в утешении...
– И ты зачал?
– Да. Род Тора получит продолжение.
Посол Рафики вскочила.
– Вы утверждаете, Никол, что это я убила Хелиота?
– Нет, госпожа посол. Обстоятельства, недопонимание, возраст - все это вместе и погубило Хелиота Ванта.
– А как же яд?
– напомнил Тора Соам.
– Смерть Хелиота Ванта произошла по трагической случайности. Но это несчастье вносило в тщательно сбалансированное уравнение Хиссиеда-до' Тимана огромную степень случайности и неопределенности. Полагаю, яд стал отчаянной попыткой спасти уравнение от краха. Не исключено, что Лонду Пег был агентом тимана, но более вероятно, что яд попал в труп позднее. На орбитальной станции хватает потайных ходов, чтобы тиманы при желании смогли подбросить улики. Новое вскрытие, которое вы уже приказали произвести, подтвердит слова Кия.
Посол
– Но почему договор, подготовленный нами с Хелиотом, играет на руку Хиссиеду-до' Тиману?
– Потому что он накрепко привязывает обе стороны конфликта к проблеме Амадина, а саму эту проблему никак не решает. Здесь заложена обреченность на возобновление войны; более того, в будущем обе стороны будут отвергать саму идею переговоров как совершенно непродуктивную. Продолжение полномасштабной войны между Соединенными Штатами Земли и Палатой драков жизненно необходимо для успеха плана Хиссиеда-до' Тимана.
Посол Рафики долго размышляла стоя, прежде чем обратиться к Торе Соаму.
– Я все-таки многого не понимаю. Тем не менее теперь я стану добиваться полномочий, о которых говорит Никол. Я буду держать вас в курсе дела, джетах Индева.
Джоанн слышала, как посол удалилась. За ней с ворчанием последовал джетах.
– По-моему, я должен высказаться, Никол, - проговорил Тора Соам.
– Насчет чего?
– Тем хватает. Во-первых, вы и Кия...
– Это чистая правда, - раздался голос Кия.
– В таком случае тебя надо отправить обратно на Драко. Оставаться здесь слишком рискованно, если правда то, о чем говорит Никол. Наш род...
– Если кто-то и рискует, то не я, а Джоанн Никол. Теперь совершенно ясно, что тиман понимает, зачем мы ее привезли. Я останусь здесь, чтобы уменьшить риск.
– Неужели ты... полюбил человека?
Тора Кия долго молчал.
– Нет. При свете многое меняется. Однако я, то есть мы обязаны ей продолжением рода Тора. Для нас с тобой она должна быть большим, нежели просто талмой для решение некой задачи.
С этими словами Кия вышел. Постояв молча, Тора Соам проговорил:
– Джоанн Никол.
– Да, овьетах?
– То, о чем толкует Кия... Как могут человек и драк?..
– Любить друг друга?
– Да. Даже одно мгновение.
– В "Кода Тормеда" Кохнерет спрашивает, что сильнее: любовь к форме или любовь к существу?
– Вы читаете лекцию овьетаху Талман-коваха?
– Помните, овьетах: одно дело - правда вашего рассудка и совсем другое - правда, о которой говорят ваши чувства.
– М-м-м...
Она закрыла глаза и улеглась поудобнее.
– "О, если бы уснуть я мог с клубком гадюк у самых ног! А коли я умру во сне - о Боже, снизойди ко мне!"
– Джоанн Никол!
– Что, овьетах?
– Я не обладаю вашей проницательностью, но простейшие вещи понятны и мне. То, что мы знаем о плане тимана, ему только на руку. Как же нам добиться молчания самого Хиссиеда-до' Тимана?
– Голос Тора Соама звучал зловеще - И это еще не все. Если план тимана так изощрен, как вы считаете, то орбитальная станция - летающая бомба. Какое бы решение здесь ни было выработано, можно воспрепятствовать его претворению в жизнь, просто-напросто взорвав станцию вместе со всеми, кто на ней находится, а вину взвалить хоть на Маведах, хоть на Фронт или войска Соединенных Штатов и дракский Флот, и Девятый Сектор.