Враг мой. Академия Блонвур. Книга 2
Шрифт:
— Наверняка не бьют. Только я не эльф! — не выдержал Ситал. — Эльфы все худосочные. И кожа у них белая.
— А ты кто?
— Орк.
Шелда опять устремила на него удивлённый взгляд:
— Зачем ты меня обманываешь?
— В смысле — обманываю? — опешил Ситал.
— Я видела орков. Ты на них совсем не похож.
— Где видела? На картинках в своих книжках?!
— Да.
— Ну, значит, художник был неточен.
— Перестань! У тебя общего с орками — разве что заострённые уши! Да и то у орков они длиннее. У них клыки изо рта торчат —
— И всё-таки, девочка, я орк, — твёрдо заявил он — А что там малюют в ваших книжках – не мои трудности.
Шелда смотрела на него в полном изумлении:
— А другие орки...
— ...Выглядят так же как я. Вот встретимся с моим отрядом — сама убедишься.
Мда, видать, во времена, когда издавались эти книги, люди рассчитывали, что больше ни один орк никогда не появится на их территориях. Вот и изображали его соплеменников так, как было удобно для их трактовки истории – почти животными, которых нельзя было не согнать с земель, захваченных разумными.
Шелда приумолкла, и Ситал вернулся к старой теме:
— Не понимаю, как можно выходить замуж за фактически незнакомого мужчину.
— А как иначе? — удивилась она.
— Ну, у нас сперва какое-то время встречаются, общаются, узнают друг друга ближе. А ты? Сколько раз ты общалась со своим женихом?
— Нисколько. До свадьбы нельзя видеться.
— То есть ты даже не видела его? — поразился орк. — Не знаешь, как он выглядит?
— Нет. Я же сказала – девушка может увидеть своего жениха только на свадьбе.
— А если он тебе не понравится? Может, ты вообще возненавидишь его уже через неделю. Или для тебя главное – выйти замуж, а за кого – неважно? Ты правда желаешь замужества с тем, кого абсолютно не знаешь? Действительно хочешь рожать детей неизвестно кому?! Тебе всё равно, с кем делить ложе, заниматься любовью?
— Странные вопросы ты задаёшь... — Шелда определённо была сбита с толку. — Жена должна любить своего мужа.
— Только долг и любовь вещи абсолютно разные. Да, у супругов есть долг по отношению друг к другу. Но невозможно полюбить, потому что должен это сделать! — столь бредового подхода к браку Ситал решительно не понимал.
— Я не знаю, что тебе ответить... Я ведь не была замужем.
— Ничего, скоро узнаешь, — буркнул он.
— Не узнаю, — печально вымолвила девушка.
— Почему?
— Я же говорила тебе, что этот варвар... овладел мной.
— И, ты думаешь, теперь жених откажется от тебя?
— Естественно.
— А вот если бы вы любили друг друга, ему бы такого и в голову не пришло. Ты же не изменяла, отнюдь не по собственной воле отдалась йон-гранцу.
— Ты не понимаешь, что говоришь! — вскричала Шелда. — Ни один мужчина не женится на такой, как я!
— Выражайся точнее – ни один шелсуинец.
— Да? А вот ответь мне откровенно – ты сам женился бы на девушке, чью честь забрал другой мужчина? —
Однако орк её ожидания не оправдал:
— А почему нет? Если бы любил её. И не надо путать девственность с честью. Йон-гранец забрал твою девственность. А чести ты можешь лишиться только сам, по собственной вине, кто-то другой забрать её не может. Твоей же вины в произошедшем вовсе нет.
— Неважно, чья вина. Ни один мужчина не захочет покрыть себя позором, женившись на женщине, уже принадлежавшей другому!
— Как у вас всё глупо! — не выдержал Ситал. — Женитесь не глядя, лишь бы только невеста девственницей была. А если факт недевственности выяснится уже после свадьбы?
— Тогда муж убьёт жену в первую брачную ночь. Такой позор он может смыть только её кровью.
— Ну, если бы речь шла о крови насильника — я бы с тобой охотно согласился. А чем виновата жертва?! Нужно восстанавливать честь жены, а не убивать её.
Нет, этих шелсуинцев он решительно отказывался понимать!
— Восстанавливать честь? Как? — удивилась Шелда.
— Отмстив насильнику. Убить его или, как минимум, оскопить.
— И ты бы поступил именно так?
— Да. Я бы не оставил боль своей невесты неотомщенной! Только последняя тварь может избивать женщину, вместо того чтобы поддержать её, утешить. Только последняя тварь будет думать не о том, как помочь, а что ему настроение испортили. Но, видимо, у вас женщины лишь игрушки. И чем у мужчины больше этих игрушек, тем круче он себя ощущает.
— Предназначение женщины развлекать мужчину, ублажать, скрашивать его досуг...
— Ну, значит, вы заслуживаете такой участи, раз видите своё предназначение лишь в том, чтобы служить игрушками, — презрительно усмехнулся Ситал.
Шелда ничего не ответила. Отвернув голову, она стала смотреть вперёд.
Ситал ехал, держа её одной рукой. И вот ведь что занятно – девушка, которой нельзя было даже просто смотреть на представителей противоположного пола, вовсе ничего не имела против того, что мужчина прижимал её к себе всю дорогу. А это, интересно, почему? Беспрекословное подчинение мужчине давно впиталось в её кровь, и если тот считает что-то необходимым, значит, так тому и быть? Или же ей доставало разума понять, что иначе, сидя боком, она просто свалится с коня?
— Сколько у тебя жен? — вновь заговорила Шелда.
— Я не женат.
— Почему?
— Потому что ещё не встретил ту, с которой захотелось бы прожить жизнь.
— Извини, я не поняла, что ты имеешь в виду.
— Я никогда не любил по-настоящему.
Девушка в изумлении распахнула глаза:
— Но как же ты сможешь выбрать себе любимую жену, если не женишься вовсе?
Ситал рассмеялся.
— Видишь ли, девочка, у нас принято выбирать женщину до свадьбы, а не после неё. Мы не заводим себе по десять жен, а живём с одной.