Враг навсегда
Шрифт:
Матео вытер пот со лба и раздраженно бросил:
— Слышал. Мне это неинтересно.
— Я же вижу, что прохода тебе не дает. Лучше не вступать в конфликт, полностью игнорировать.
— Сказал же: мне это неинтересно. Что еще тут обсуждать?
Уставшая ждать взаимных чувств Грэйс внезапно начала чахнуть. Ее ангельский взгляд потускнел, а губы почти не улыбались. Она ходила вечно угрюмая и печальная. С тоской подглядывала с шезлонга за Матео, думая, что никто не видит. Пару раз я даже слышала, как она всхлипывает под кипарисом
Не смотря на прошлые обиды, мне было ее жаль. Выглядела она худо. К тому же, повзрослевшая и увлеченная мужчиной, она почти совсем перестала издеваться надо мной, даже отстраненно здоровалась иногда, стоило нам пересечься утром в гостиной. Все ее мысли были заняты неразделенной любовью. Грэйс откровенно витала в облаках.
Она больше не возилась с соседской ребятней, забросила все игры и посиделки у бассейна. Внезапно выросла из этого. Эмили еще таскалась за ней, вовсю красилась, чтобы казаться взрослее, они вместе даже заказывали какую-то одежду и белье по каталогам.
— Как думаешь, это было бы здорово надеть для первого раза? — покраснев, спросила Грэйс, тыча пальцем в картинку каталога.
Эмили принялась щебетать про кружева и шелк, как будто не одну собаку в этом вопросе съела, я еле сдерживалась, чтобы не фыркнуть. В тот день мне, как назло, пришлось вытирать пыль в серванте, что стоял в занятой ими комнате.
— А ты как думаешь, Ди? — внезапно спросила она. Голос ее был, при этом, такой задумчивый, что я не была уверена в том, что она соображала в тот момент что говорит.
Видимо такие мысли были не только у меня, потому что Эмили вся скривилась.
— Ты у этой паршивки спрашиваешь?
Грэйс промолчала, но поманила меня к себе пальцем. Не зная, чего от нее ожидать, я неловко подошла, затеребив тряпку в руках.
— Ты довольно близка с ним. Не знаешь какой его любимый цвет?
— Эээ. Нет, — обескураженно ответила я. Я сразу поняла, что она говорила про садовника.
Та заметно расстроилась, ее плечи опустились.
— Ну вот. И как же выбрать? Вот этот комплект красивый?
— Наверное, — я попятилась от каталога с ужасно развратным, по моему мнению, бельем.
— Вы о ком? — встряла Эмили, не уловив сути разговора.
— Да так…
— Ой, да что ты у нее спрашиваешь. Она даже не целовалась, а ты про белье… — фыркнула Эванс. — В ее случае один фиг в обносках будет. Может, подфартит, от тебя достанется.
Какое-то время мы с Грэйс смотрели друг на друга молча. Наверное, думали об одном и том же. Что мне никогда не доставалась одежды от нее. Все, что становилось ей мало, она резала и портила, чтобы мне не перепало. Мне, честно говоря, ничего и не хотелось донашивать после нее. Случай со шляпой полностью отбил желание ей верить в принципе.
С бельем вышла потом неприятная история. Лора, заказавшая ей несколько комплектов, через несколько месяцев кричала на весь дом и называла свою дочь потаскушкой, когда не обнаружила один
— Куда дела?! Где оставила?! — Лора была не в себе после бутылки вина, но в Грэйс вцепилась мертвой хваткой.
— Да выкинула, порвалось! Отпусти, сумасшедшая! — она пыталась отпихнуть мать.
— Совсем от рук отбилась! Я даже не думала, что ты уже половой жизнью живешь, а ты…! Я все расскажу отцу!
— Да пошла ты! Ему все равно наплевать на нас!
— Грэйс!
В тот вечер ее сильно ругали, пытались узнать с кем она встречается, ведь ей не было восемнадцати, но она молчала, как партизан. А когда Лора по тридцать пятому кругу спросила где белье, та внезапно заорала:
— Диана украла! Я видела, что оно ей понравилось! Все! Отстаньте от меня!
Такая глупость. У нас с ней ведь разный размер. Но Лора вдруг вцепилась в эту версию, как в спасительную соломинку. Уж больно не хотелось ей думать, что дочь начала спать с парнями.
Все бунгало перерыла, но ничего не нашла.
— Я все равно найду на вас управу! — шипела она, раскидывая наши с матерью вещи.
Мать стояла, скрестив руки на груди и глядя на Лору с неким превосходством. Наверное, она уже знала, что брак Торнхиллов был обречен. Ведь она тоже принимала в этом непосредственное участие.
Около бунгало снаружи стояла кусающая губы Грэйс. Иногда ходила туда-сюда, собираясь с мыслями. То смотрела на меня, то опускала глаза. Я равнодушно смотрела на нее в ответ, сидя на бамбуковом крыльце. Но она так и не призналась в своей лжи, ушла, круто развернувшись и скрывшись в мангровых зарослях.
Чуть позже я узнала, что она все-таки соблазнила Матео. Я однажды застукала их за этим делом, и не один раз, то в домике садовника, то в подсобке при бассейне. Никому, ясное дело, я рассказывать не стала. Да и вообще, больше с Матео и Диего не зависала, увлеклась пробежками.
Алекс пропадал на местной конюшне, занимаясь конным поло, Эмили вступила в тот же конный клуб вслед за ним. Жизнь круто для всех менялась, мы вырастали.
История с украденным бельем осталась позабыта.
Но через несколько месяцев счастливая и порхающая Грэйс снова стала ходить мрачнее тучи. Красные заплаканные глаза, потеря аппетита. Девушка худела на глазах, превращаясь в привидение. Она вдруг стала всех сторониться, предпочитая одиночество.
Матео продолжал работать садовником как ни в чем не бывало.
Однажды на моих глазах Грэйс упала в обморок, потому что, как оказалось, несколько дней почти ничего не ела. Как сумасшедшая она занималась балетом до умопомрачения, так и упала. Я просто услышала грохот в танцевальном зале, и осторожно заглянула внутрь.
Увидев лежащую без сознания девушку на полу, я тут же бросилась к ней и похлопала по бледным щекам.
— Грэйс! Что с тобой?! Очнись!
Она никак не открывала глаза, хоть и немного пошевелила рукой. Тогда я бросилась на кухню за водой.