Враг неизвестен. "x-unit"
Шрифт:
— Зачем? — Робототехник удивлённо приподнял брови.
— Затем, что если вы этого не сделаете, вас убьёт моя напарница. — Усмехнулась девушка и, скинув маскировочный плащ, принялась расстёгивать верхний клапан своего комбинезона. Инженер вскочил на ноги, как пружиной подброшенный…
— Тебе следовало сделать это сразу. — Недовольно буркнула МакГрин, протягивая подруге оранжевую коробочку индивидуальной аптечки.
— Пока мне нужно стрелять, я предпочту чувствовать боль, чем не чувствовать руку. — Мишель вытащила из коробочки шприц-тюбик с местным анестетиком, оттянула облегающий шею воротник, расстегнула ещё один клапан и вонзила иглу себе под ключицу. — Даже частично…
Мужчина в деловом костюме, наблюдавший
А в многочисленных туннелях глубоко под городом гасли тревожные сигналы и толстые бронедвери медленно ползли вверх….
Глава 12. Полковник Краснов. Маркус Штреллер
В «Чинуке» стало просторнее — дрон больше не занимал всю центральную часть пассажирского отсека. Вместо него на пол уложили раненного — на ветхое одеяло, невесть откуда нашедшееся у пилотов, и снайперские подстилки. Вскоре после того, как группа взошла на борт, солдат очнулся, но Лайтман запретил давать ему новую дозу обезболивающего, резонно опасаясь, что после неё пациент может и не проснуться. Несчастного и так накачали химией сразу после ранения.
Вытянувшись, сжав кулаки, он тяжело дышал, время от времени начиная стонать — и сослуживцы каждый раз отводили взгляды. Возбуждение боя оставило их, они были вымотаны душой и телом, но болезненные хрипы мучающегося товарища не давали расслабиться, перевести дух. К счастью, длилось это недолго — в какой-то момент капитан Хенриксен сунула Энн свою винтовку, сбросила белый плащ и поднялась. Пройдя к раненому, опустилась на колени, склонилась над ним и что-то тихо сказала, коснувшись кончиками пальцев его здорового плеча. Солдат, судорожно сглотнув, поймал её взгляд. Капитан улыбнулась и продолжила, иногда легонько касаясь груди парня ладонью. Слов её за гулом турбин не слышали даже те, кто сидел рядом — Мишель говорила ещё тише и мягче, чем обычно, но при этом не умолкала ни на секунду. Едва ли боец, чьё сознание было затуманено болью и медикаментами, понимал канадку. И всё же он перестал стонать — молча слушал, не отводя глаз от её лица. Это как по волшебству разрядило обстановку. Хотя раненый никуда не делся, оперативники словно отмерли, зашевелились, кто-то зашептался с соседом… Один из рядовых полез зачем-то в свой гранатный подсумок, извлёк оттуда плоскую стеклянную фляжку, закупоренную куском льняной материи с сургучной печатью, в которой плескалась прозрачная жидкость, и присел рядом с Хенриксен.
— Возьмите, может, это поможет… мэм. Здесь почти чистый спирт, ну и… — Молодой оперативник сбился, отчего-то покраснел, глядя на девушку, но всё-таки попробовал переиначить свою мысль. — Обезболивающего ему давать нельзя, но, может…
— Алкоголь ему давать тоже нельзя. — Неожиданно раздался ровный голос Лайтмана. Боец обернулся, и увидел, что американец внимательно на него смотрит.
— Этиловый спирт, как метод обезболивания — не альтернатива наркотикам. Этанол не оказывает обезболивающего эффекта, и только затуманивает сознание. При этом восприятие боли только обостряется. — На лице командира «Альфы» мелькнула тень эмоций, однако тон его не изменился. Казалось, что офицер сейчас читает лекцию в университете. — Соответственно, в состоянии алкогольного опьянения раненый с острой болью приходит в состояние возбуждения, испытывая значительно более серьезные страдания, от которых его уже нельзя отвлечь, чем в данный момент с успехом занималась мисс Хенриксен. Если хотите помочь, то дайте ему немного воды, лучше подсахаренной. Немного, мелкими глотками. — Джим зачем-то глянул на канадку, которая продолжала разговаривать с раненым, и снова уткнулся в командирский планшет. Хотя американец и бодрился, выглядел он не лучше подчинённых —
Потерявший руку боец снова отключился перед самым приземлением. Мишель, однако, так и сидела на полу рядом с ним, гладя парня по голове, до тех пор, пока шелест винтов не стих, а кормовая аппарель не поползла вниз… Внутрь тут же ворвался яростный ветер — стоящий посреди ангара маленький Ми-2 санитарной модели уже раскручивал лопасти.
— Отойдите, не мешайте! — Пожилой небритый мужчина в белом халате поверх камуфляжа замахал руками, отгоняя сунувшихся на выход оперативников. Вместе с рослым малым, несущим сложенные носилки, он поднялся в десантный отсек, властным жестом отодвинул от пострадавшего Хенриксен, бегло осмотрел кое-как обработанные раны, и распорядился:
— Укладываем…
Врач и его помощник справились быстро — не прошло трёх минут, как носилки с солдатом погрузили в санитарную машину, и она поднялась в воздух. Потолок ангара начал с шумом закрываться.
— Ну… А теперь-то можно выходить? — Спросил один из рядовых, глядя то на Лайтмана, то на Хенриксен. Последняя стояла на аппарели, потирая плечо, и с каменным лицом смотрела на то место, где только что был Ми-2. Видеть её не улыбающейся было непривычно и даже как-то тревожно…
— Команды ещё не было, боец. — Застегнув чехол планшета, Джеймс встал в самом центре прохода, заложив руки за спину. — Сперва сдача амуниции и чистка оружия. После приведения экипировки в порядок у вас будет свободное время до отбоя… за исключением пострадавших в ходе операции. Они должны явиться к доктору Солнцевой на осмотр. Уоррент Сикорски, проконтролируйте.
— Есть, сэр. — Кивнул темнокожий здоровяк.
— Капрал Кобб, для вас отдельная задача — взять двух человек и эскортировать пленника до изоляционных боксов.
— Так точно. — Женщина, не получившая в бою ни царапинки, поправила на плече ремень автомата.
— Ужин через час, советую не опаздывать. Завтра утром, в восемь ноль-ноль, после тренировки, построение в брифинговой и подведение итогов операции. Вопросы есть? — Придирчиво осмотрев подчинённых, капитан заключил:
— Хорошо, вопросов нет. Р-разойдись!
Дважды приказывать не потребовалось — измождённые оперативники высыпали из стального чрева транспортника, как горох из мешка. Почувствовав себя дома, в безопасности, в двух шагах от ужина и кроватей, солдаты спешили избавиться от пропахшей потом униформы и сбросить с плеч тяжесть экипировки… Лайтман криво ухмыльнулся, запивая какие-то таблетки водой из фляжки. Делать этого перед солдатами ему явно не хотелось.
— Мисс Хенриксен, вам также следовало бы явиться на осмотр к доктору Солнцевой. — Сказал он, завинчивая крышечку. — И я бы хотел знать, почему вы не доложили о ранении. Вы ведь понимаете, что это является нарушением инструкции, и могло повлечь за собой серьёзные последствия?
— Простите, Джеймс, о ранении? — Канадка прислонилась спиной к борту «Чинука», сложила руки на груди, и удивлённо выгнула бровь. — Я устала, и после стрельбы из «Барретта» у меня болит плечо, однако это в рамках нормы. Если бы мне что-то мешало на задании действовать с полной эффективностью, заверяю, вы бы об этом узнали сразу.
Она огляделась. Капитаны, по сути, остались наедине — Энн ушла вместе с оперативниками, унося «Баррет», и даже пилот покинул кабину, чтобы наполнить термос свежим кофе, так как ему предстоял обратный рейс за трофеями. — Но мне кажется, нам действительно стоит разъяснить кое-какие моменты… — Девушка встретилась с американцем взглядами. Устало усмехнулась. — Видите ли, Джим, я знаю, что в любом подразделении, где я служу, у меня быстро складывается определённого рода репутация… — Она поправила очки, и опустила взгляд. — Я к ней не стремлюсь, это выходит само по себе, и, тем не менее, вполне меня устраивает. Однако иногда она приводит к не совсем верным оценкам. Во время боя мне показалось, что как раз подобной оценкой моего характера вы руководствовались… В паре ситуаций. Как минимум, при встрече с заражёнными гражданскими. Я права?