Враг с планеты Земля
Шрифт:
«И что же случилось дальше?»
«А дальше у тех, кто стал жить в вашем мире, мутации стали происходить в десятки и сотни раз чаще, чем в нашем».
«И вам это не понравилось?»
«Ну… не то, чтобы не понравилось. Просто те, кто решал возвратиться, приносили с собой эту способность мутироваться. Повышенную способность, не характерную для большинства. Герьер обозвал это эпидемией и убедил остальных объявить карантин. Первым делом он уничтожил порталы в ваш мир. Все, кроме одного. Но даже через этот один люди всё равно прорывались, а вместе с ними в наш мир прорывалась „зараза“. Тогда Герьер сделал этот портал-переход односторонним: только туда. Многие начали возмущаться, и Геру пришлось открыть обратный проход, но только не на Zemle, а на
«И Гер сделал проход в наш мир доступным лишь для троих: себя, Мериды и Ланги?» — догадалась Анцилла.
«Да. Но это не главное. Главное то, что наш мужчина начал меняться. Он становился всё более и более одержимым. Он захотел победить эпидемию и вернуть всем мутировавшим одноцветность».
«Но разве это плохо?» — удивилась Паорэ.
«Плохим оказалось не желание победить, а методы, которые он стал при этом использовать, — вздохнула соседка. — Именно тогда в нашем мире впервые появились безликие. Гер называл их промежуточной стадией экспериментов и не видел ничего плохого в случившемся. „Науки без жертв не бывает“, — так говорил он Мериде и Ланге».
«И они ему верили?» — ужаснулась Паорэ.
«Они не могли не верить, потому что любили его. Но даже такая вера со временем разрушалась из-за того, что день ото дня, раз за разом сталкивалась с реальными фактами. Мерида и Ланга с болью и тяжестью в сердце видели, как их любимый мужчина превращается постепенно в чудовище. Они понимали, что этот путь ведёт его в бездну, и в итоге решились на отчаянный шаг. Они хорошо помнили, как он грезил о том, чтобы ему не надо было делить себя надвое, чтобы они стали для него одной женщиной, единственной и неповторимой, идеальной во всём для единственного в мире мужчины. Да, Мерида и Ланга смогли это сделать. Так в нашем мире родилась я, Мела. И только один изъян остался во мне для Герьера. Моя аура оказалась двуцветной. Мерида и Ланга считали, что этот факт сможет изменить их мужчину, заставит взглянуть иначе на всё, что он делал…»
«Но Мерида и Ланга ошиблись, — закончила за подселенку Анцилла. — Их мужчина не изменился».
«Да. Герьер не принял их жертву. Он посчитал, что они его предали. Мне было ужасно видеть, как борются в нём ненависть и любовь, и как ненависть, в конце концов, побеждает. Я чувствовала, как он страдает, как любит меня, но в то же время желает меня уничтожить. Я решила не дожидаться финала. Собрала, сколько сумела, тех, у кого тоже были двуцветные ауры, и навсегда увела их из нашего мира… — снова вздохнула Мела, — в вашу Вселенную. А после была война. Гер научился создавать полуживые конструкты, которых здесь стали называть саранчой, и отправлять их к нам через сеть новых порталов. Мы в ответ научились блокировать переходы повышением уровня энергии времени. В итоге то тут, то там начали возникать аномальные зоны. Так появился барьер. Своего рода преграда между людьми и мирами. Самая мощная зона возникла возле Zemli, и она на долгие годы оказалась предоставлена сама себе. Однако теперь всё меняется. Бегством в какой-нибудь мир-без-времени уже не отделаешься. Герьер, накопивший силы и получивший новые знания и возможности, на полпути уже не остановится. Сегодня он или уничтожит всё человечество, или же превратит нас всех в одноцветных безликих».
«И как нам его победить?» — этот вопрос Ан просто не могла не задать.
«Ваш Дир знает. Герьера можно убить, пленить, перевоспитать, лишить памяти. Первого, по понятным причинам, мне бы совсем не хотелось. Второе и третье, скорее всего, невыполнимо. А вот четвёртое… втроём, как я думаю, вы с этим справитесь. Но если и этого не получится, останется ещё один шанс».
«И какой же?» — подалась вперёд
«Разорвать связь между двумя мирами. Для этого надо просто уничтожить первый и главный портал. Тот, что внутри Цитадели. Тогда и все остальные перестанут работать. А новые Гер уже не создаст».
«Почему?»
«Он слишком зациклился на настоящем. А в каждом проходе в иную Вселенную всегда присутствуют элементы будущего и прошлого, как компоненты энергии времени. В первом портале они имеются, потому что Мерида и Ланга вкладывали в него свою суть наравне с Герьером. Для тех же, которые Гер создавал позднее, он брал энергию в первом…»
«Понятно, — кивнула Анцилла. — Но что тогда будет с тобой? Ты тоже останешься там? В виде бесплотного духа?»
На этот вопрос Мела не отвечала почти полминуты. Но после всё же решилась.
«Дир обещал подобрать мне тело. Там, в Цитадели, много безликих женщин. Я, вероятно, могла бы войти в любую, а там… Получится или нет, неизвестно. Но я всё равно попробую. Потому что я тоже, как вы, пытаюсь спасти свой мир…»
Глава 32
Время «Ч» наступило как всегда неожиданно. Вот вроде бы только минуту назад ничего ещё не предвещало, и вдруг — «бац!»…
Хотя это конечно же шутка. В реальности за районами с саранчой следили три с лишним десятка дронов и столько же операторов, так что как только коконы начали уходить в гипер, на кораблях обеих эскадр сразу же «протрубили» боевую тревогу.
На ЦП крейсера я прибыл через пятнадцать секунд после оповещения. Чуть погодя там появились и Пао с Анциллой. Спешить по большому счёту пока было некуда. Рои из шести разных зон, чтобы синхронизировать своё появление здесь, входили в гиперпространство в разное время. Максимальная задержка, как подсчитали наши спецы, составляла двадцать восемь минут. Почти полчаса. Для подготовки к «торжественной» встрече насекомообразных более чем достаточно.
Зазор по времени, чтобы нанести ответный визит к боевым станциям возле Аоло-6, составлял девять минут. Именно столько в гиперпространстве будут находиться все направляющиеся к нам группы противника, и остановить атаку они уже не сумеют. Равно, как и переключиться на новую цель. Эскадре же адмирал-командора для прыжка в систему Аоло требовалось лишь аккуратно войти в открытый мной телепорт, и через доли секунды все корабли будут на месте, точно между двумя захваченными саранчой боевыми станциями, минуя гиперворота. А дальше, как водится, дело техники. Сразу палить по неведомым кораблям твари, скорее всего, не станут — побоятся попасть по своим. А когда разберутся, станет уже слишком поздно. Бывшие «честные убийцы» вырубят им электричество, возьмут под контроль шлюзы и стыковочные узлы, и, максимум, через полчаса станции будут наши. А там уже и десант на Аоло-6 подоспеет.
Главное, чтобы за эти критически важные полчаса штаб-адмирал Элиссон смог бы сдержать напор тварей на «Чёрную плешь». И тогда, даже если гады прорвутся, переправлять коллапсар им будет попросту некуда. При заблокированных воротах в Аоло маленький чёрный карлик выбросит в точку входа, назад, обратно в систему 14-76-20… Шах и мат, гады!.. А чтобы эта партия стала на турнире последней, «Аврора» должна опять прыгнуть к Юпитеру…
— Экселенц, мы готовы, — доложил адмирал-командор.
Левая ладонь легла на панель управления. В черноте космоса замерцало окно телепорта.
— Удачи вам, Виллем.
— Удачи нам всем, экселенц…
Гирлянда из девяти кораблей втянулась в нуль-переход.
Рамка портала исчезла. Но лишь для того, чтобы появиться вновь по курсу «Авроры».
На пульте «короткой» связи замигал индикатор вызова.
— Слушаю, адмирал.
— Эскадра готова к бою, — появившийся на мониторе Элиссон излучал сдержанный оптимизм. — Я обещаю, барон, мы продержимся столько, сколько потребуется.
— Не сомневаюсь, — чуть наклонил я голову. — И если у вас остались вопросы по поводу…