Враг Шарпа
Шрифт:
Два француза осмотрели клуатр: никакого движения, никого.
– Allons [43] , – сержант ухватил одну сумку и замер, указывая вперед: он увидел у колодца сумки Харпера.
– Стоять! – закричал Шарп, пинком распахнув дверь. – Стоять! – винтовка уже была нацелена на французов. Те повернулись. – Не двигаться! – он видел, как французы прикидывают расстояние и точность выстрела из винтовки от бедра. – Сержант!
Сбоку возник Харпер: гигант двигался с грацией кошки и ухмылялся, все стволы огромного ружья направлены на
43
Пошли (фр.).
– Не давай им двигаться, сержант!
– Сэр!
Шарп, обойдя французов, прошел к входу и выглянул из двери. Снаружи, рядом с тремя лошадьми, оставленными ими с Харпером, были привязаны еще пять. Осмотревшись, Шарп захлопнул дверь и вернулся к пленникам. Сержант был огромным и крепким, как дуб; за густыми черными усами скрывалось загорелое лицо. В глаза плескалась ненависть, а руки выглядели достаточно сильными, чтобы задушить быка.
Офицер было худощав, с худым лицом и пронзительным взглядом умных глаз. Он смотрел на Шарпа с презрительной снисходительностью.
Шарп навел на него винтовку:
– Забери-ка у них оружие, сержант, – Харпер подошел к французам сзади, забрал у офицера карабин, потом потянул мушкет из рук сержанта. Шарп, почувствовав, что тот напрягся, перевел на него винтовку, и сержант нехотя выпустил мушкет. Шарп снова поглядел на офицера: – Кто вы?
Ответ прозвучал на хорошем английском:
– Мое имя не для дезертиров.
Шарп ничего не сказал. Пять лошадей, но только двое всадников. Переметные сумки, такие же, как у них с Харпером. Он сделал шаг вперед, не сводя глаз с офицера, и пнул сумку. Внутри зазвенели монеты. Француз насмешливо проговорил:
– Можете пересчитать, они все там.
Шарп отошел на три шага и положил винтовку, чувствуя спиной удивление Харпера.
– Меня зовут майор Ричард Шарп, офицер Его Величества 95-го полка. Сержант!
– Сэр?
– Положи ружье.
– Сэр?
– Делай, как я сказал.
Французский офицер увидел, что семь стволов опустились, и перевел взгляд на Шарпа:
– Слово чести, месье?
– Слово чести.
Каблуки француза щелкнули, сойдясь вместе:
– Я Chef du Battalion [44] Дюбретон, Мишель Дюбретон. Имею честь командовать 54-м императорским линейным батальоном.
44
Командир батальона (фр.).
Chef du Battalion, два тяжелых золотых эполета – полковник, не меньше. Шарп отсалютовал, чувствуя неловкость ситуации:
– Примите мои извинения, сэр.
– Не за что. Вы умеете произвести впечатление. Не говоря уже о вашем сержанте, – Дюбретон улыбнулся Харперу.
– Это сержант Харпер.
Харпер вежливо кивнул французскому офицеру:
– Сэр!
Дюбретон усмехнулся:
– Думаю, мой повыше, – он придирчиво осмотрел обоих сержантов и пожал плечами. – Может, и нет. Его имя покажется вам вполне соответствующим комплекции – сержант Бигар. [45]
45
Игра
Бигар, успокоенный расслабленным тоном офицера, застыл по стойке «смирно» и свирепо кивнул Шарпу. Стрелок махнул Харперу:
– Верни им оружие, сержант.
– Спасибо, майор, – Дюбретон вежливо улыбнулся. – Насколько я понимаю, мы можем насладиться перемирием, так?
– Разумеется, сэр.
– Это весьма неглупо, – Дюбретон закинул карабин на плечо. Может, он и был полковником, но с оружием обращался привычно и умело. Француз взглянул на Харпера:
– Говорите по-французски, сержант?
– Я, сэр? Нет, сэр. По-гэльски, по-английски и по-испански, сэр, – казалось, Харпер не видит ничего странного в том, что встретил в монастыре двух представителей противника.
– Отлично. Бигар немного говорит по-испански. Могу я попросить вас вдвоем постоять на страже, пока мы поговорим?
– Сэр, – и снова Харпер, казалось, не видел ничего странного в том, что получает приказ от противника.
Французский полковник обратил свое обаяние на Шарпа:
– Майор? – он жестом пригласил Шарпа в центр клуатра, шагнул следом, нагнулся и подтащил свои переметные сумки к тем, что принес Шарп. Дюбретон кивнул: – Ваши?
– Да, сэр.
– Золото?
– Пять сотен гиней.
Дюбретон вскинул бровь:
– Полагаю, у вас тут заложники, так?
– Только один, сэр.
– И довольно дорогой. У нас трое, – его глаза ощупывали каждый дюйм крыши, скользили по теням в арках, а в руках возникла потрепанная черута [46] , которую он зажег от огнива. Обугленный трут загорелся с трудом. Дюбретон предложил черуту Шарпу.
– Нет, спасибо, сэр.
– Трое заложников. Включая мою жену.
46
Дешевая сигара с обрезанными концами.
– Мне очень жаль, сэр.
– Мне тоже, – голос его был спокойным, даже слегка беспечным, но лицо окаменело. – Дерон заплатит за это.
– Дерон?
– Сержант Дерон, который называет себя маршалом Пот-о-Фе. Он был поваром, майор, и весьма искусным. Но крайне ненадежным, – глаза наконец остановились на Шарпе. – Вы считаете, он сдержит слово?
– Нет, сэр.
– Я тоже. Но рискнуть стоит.
На секунду оба замолчали. И за стенами монастыря, и внутри повисла тишина. Шарп потянул из кармана часы: двадцать пять минут двенадцатого.
– Вам было приказано явиться в конкретное время, сэр?
– Точно, майор, – Дюбретон выпустил колечко дыма. В двадцать пять минут двенадцатого, – он усмехнулся. – Похоже, у нашего сержанта Дерона неплохое чувство юмора. Подозреваю, он хотел, чтобы мы поубивали друг друга. И мы почти сделали это.
Харпер и Бигар, двигаясь каждый по своей стороне клуатра, следили за крышей и дверями. Эта парочка выглядела довольно устрашающе, и Шарп подумал, что, может быть, они еще выйдут из этой переделки живыми: сержанты знали, как убивать. Он снова взглянул на французского полковника: