Враг Шарпа
Шрифт:
– Да вы просто генерал в этом деле, лейтенант. Идите и делайте свое дело. И если генерал над прачками захочет меня видеть, передайте ей, что я женат и не смогу присоединиться к Ее Важнейшеству.
Лейтенант исчез, и Нэрн уставился на ординарца:
– А ну сотри эту улыбочку с лица, рядовой Чатсуорт! Принц Уэльский сошел с ума, а ты только и можешь что улыбаться?
– Да, сэр. Это все, сэр?
– Это все, Чатсуорт, и спасибо. Теперь иди и тихонько прикрой дверь.
Нэрн дождался, пока дверь закроется, и перевернул хлеб на вилке другой стороной.
– Значит, вы не дурак, Шарп?
– Нет, сэр.
– Спасибо Господу за это. Возможно, принцу Уэльскому досталось
– Парень с ракетами?
– Он самый. Сэр Уильям Конгрив – изобретатель системы ракетной артиллерии и пользуется покровительством нашего Крошки-принца [13] , – от хлеба пополз дымок, и Нэрн выхватил его из огня. – Когда нам, Шарп, нужны кавалерия, артиллерия и пехота, что нам шлют? Ракеты! Части ракетной кавалерии! И все потому, что Крошка-принц, которого коснулось отцовское безумие, считает, что они помогут выиграть войну. Вот, – он передал вилку для тостов Шарпу и плюхнул большой кусок масла на свой почерневший хлеб. – Чаю?
13
Прозвище принца Уэльского, будущего короля Георга IV, крайне невысокого и полного.
– Простите, сэр, – проговорил Шарп, досадуя, что не догадался налить сам. Он наполнил две чашки, пока Нэрн короновал свой тост массивным ломтем ветчины, либерально намазанным горчицей. Нэрн глотнул чаю и вздохнул.
– Чатсуорт так заваривает чай, что можно хоть в раю подавать. Когда-нибудь осчастливит какую-нибудь вертихвостку, – он искоса глянул, как Шарп поджаривает хлеб. – Ракеты, Шарп. В городе стоит часть ракетной кавалерии, и конногвардейцы [14] хотят, чтобы ракетным частям был дан шанс себя проявить, – он ухмыльнулся. – Не хотите поджарить сильнее?
14
В Конногвардейском дворце на площади Хорс-Гардс (Конногвардейской) в Лондоне находился Генеральный штаб британской армии.
– Нет, сэр, – Шарп предпочитал не сжигать свои тосты. Он перевернул хлеб.
– Я люблю, когда они дымятся, как чертово пекло, – Нэрн замолчал, пытаясь прожевать огромный кусок ветчины. – Нам придется испытать эти чертовы ракеты, Шарп, и когда мы придем к выводу, что они не работают, отослать их обратно в Англию, а лошадей оставить здесь, поскольку они нам нужны. Понятно?
– Да, сэр.
– Отлично, поскольку у меня для вас есть работенка! Вы примете под свою команду капитана Джилайленда и его адские машины и погоняете их в условиях, приближенных к боевым. Так сказано в приказе. Что я скажу, и что сказал бы Пэр, будь он здесь: надо их гонять так, чтобы капитан помутился рассудком и сбежал обратно в Англию.
– Хотите, чтобы ракеты не сработали, сэр? – Шарп начал мазать свой хлеб маслом.
– Не хочу, Шарп. Буду очень рад, когда они сработают, но этого не произойдет. Нам привезли несколько пару лет назад, но они метались из стороны в сторону, как течные суки. Крошке-принцу, конечно, виднее. Ваша задача – проверить их, причем сделать это в ходе боевых маневров части
15
Презрительное прозвище, данное англичанам Наполеону Бонапарту.
– Да, сэр, – Шарп глотнул чаю. Было в этом что-то странное, что-то недосказанное. Шарп слышал о ракетной системе Конгрива – если быть совсем точным, слухи о новом секретном оружии ходили уже лет пять-шесть. Но почему проверять их должен Шарп? Он – капитан, а Нэрн сказал, что он должен принять командование над другим капитаном. Бессмыслица какая-то.
Нэрн сунул в огонь еще кусок хлеба.
– Гадаете, почему выбрали вас, так? Из всех наших храбрых офицеров и джентльменов – вас, да?
– Я просто удивлен, сэр. Да.
– Потому что вы неприятны, как камень в сапоге. Потому что не вписываетесь в схему мира, придуманную Пэром, – Шарп откусил кусок тоста с ветчиной, избавивший его от необходимости отвечать. Нэрн, казалось, забыл про вилку для тостов, лежащую в огне. Он схватил со стола еще один лист бумаги. – Говорил же я вам, Шарп, что Крошка-принц сошел с ума. Он не только напустил на нас чудовищного Джилайленда с его чудовищными ракетами, он еще и это нам прислал, – Нэрн держал «это» кончиками пальцев, как будто боялся подхватить заразу. – Ужасно! Думаю, вам лучше прочесть, хотя один Господь знает, почему я не сунул его в огонь вместе с тем чертовым письмом. Держите, – он передал бумагу Шарпу и вернулся к своему тосту.
Бумага была толстой и гладкой. Слева красовалась большая красная печать. Шарп развернулся к окну, чтобы разглядеть буквы. Две верхние строчки были напечатаны вычурным шрифтом с массой завитушек.
«Георг Третий, Милостью Божьей Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии Король, Защитник Веры приветствует». Следующие слова были вписаны от руки: «верного и горячо любимого Ричарда Шарпа, эсквайра». [16] Далее напечатанный текст продолжался: «Настоящим Мы Награждаем, Устанавливаем и Определяем Вас...» Шарп поглядел на Нэрна.
16
Почетное именование особо доверенных чиновников и государственных служащих.
Генерал-майор проворчал, выскребая масло из горшочка:
– Пустая трата времени, Шарп! Бросьте в огонь! Он обезумел!
Шарп улыбнулся. Он пытался удержать растущее в нем чувство восторга, такого яркого и невероятного, что он боялся читать дальше.
«... майором нашей армии в Португалии и Испании». Боже! Боже милосердный! Майор! Бумага ходуном ходила у него в руках. На секунду он откинулся назад и запрокинул голову, коснувшись кресла. Майор! Уже девятнадцать лет он в армии, в которую вступил прямо перед шестнадцатилетием. Прошел с мушкетом и байонетом всю Индию – и вот теперь он майор! Боже! Он так яростно сражался за чин капитана, считая, что этому уже никогда не сбыться – и вот вдруг, из ниоткуда, это письмо! Майор Ричард Шарп!