Враг
Шрифт:
— Заткнись, Алекс! — попросила Патриция. — Или, да поможет мне Бог, я включу усмиритель на максимальную мощность.
Алекс Манион притих, но ехидная ухмылка по-прежнему оставалась на лице. Затем он встал, подошел к Ван-Вику, поднимавшему крышку, и Джордану Крамеру, приготовившемуся снимать доспехи.
Когда металлическое облачение было удалено, Марк Ремилард заметил:
— D-переход занял ровно три часа тридцать минут. Кажется, на этот раз я превзошел самого себя. Что вы можете сказать о конечной стадии транслокации?
Крамер махнул рукой.
— Отлично. Если судить по показаниям приборов.
— О, на расстояние восемнадцати тысяч шестисот двадцати семи световых лет. Чтобы испытать предельную дальность и удовлетворить любопытство, я побывал на Полтрое.
— Само перемещение происходило мгновенно? — спросил Ван-Вик.
— Да, — кивнул Марк, — в лимбо ход времени резко отличался от того, с чем мы сталкиваемся на Земле. Ничего похожего с субъективным ощущением потока, испытываемым пассажирами сверхсветовых звездолетов. Я оцениваю продолжительность своего пребывания в гиперпространственной матрице что-то порядка тридцати субъективно ощущаемых секунд. Это на оба d-перехода. Чуть больше времени, потраченного на прорыв суперповерхностной границы. С обеих сторон, естественно.
Он направился к миниатюрной душевой кабинке, задернул прозрачную пленку и вскоре выбросил скомканный комбинезон-трико. Струйки горячей воды, окутанные паром, побежали по дубовым доскам пола.
— Итак, ты добрался до Полтроя, что же было потом, светоносный ты наш? — спросил Манион.
— Я как-то совсем забыл, что в те времена на этой планете царил жуткий холод, — ответил Марк. — К счастью, местные дикари приняли меня за Бога и притащили отличные звериные шкуры. Мех, должен я вам сказать, что надо!.. Иначе мне бы пришлось постоянно носить эту броню. — Патриция подала ему полотенце и халат. — Кажется, я полностью освоил все этапы d-перехода. Теперь следует подработать кое-какие детали. Что касается доспехов, то они не так уж и необходимы: в целях предосторожности я могу находиться в них, но могу оставить на границе гиперматрицы, могу даже отослать домой до той Поры, пока мне не надо будет возвращаться. — Он улыбнулся, завязал пояс на халате. — Чертовски приятно путешествовать со сверхсветовой скоростью без всякого корабля. Быть чем-то вроде привидения, во плоти посещающего далекие миры.
— А переход через суперповерхностную границу так же болезнен, как и при прорыве на корабле? — спросил Крамер.
Марк кивнул.
— Все дело в ипсилон-поле. Не имеет значения, преодолеваешь ли ты границу механическим или метапсихическим путем — все равно болезненные ощущения остаются. D-переход совершается по куда более плотному вектору, а степень мучения, как обычно, зависит от дальности. Но, используя особую программу, можно довести боль до терпимого уровня.
Алекс Манион вдруг встрепенулся и запел:
Достиг предела ты, Душа полна веселья!
Хватило смелости Шагнуть в иную даль.
Ты нам махнул рукой, Потом нырнул в забвенье, Там все — и враг и друг, Там прошлого не жаль.
Я рад пропеть хвалы, И все же откровенно, Хотел бы так и я, Но мне не суждено Чужих миров причуды, Страсти, пенье Узреть и услыхать…
Нет,
Марк удивленно взглянул на него.
— Послушай, Алекс, не пора ли снять усмиритель и заняться серьезной работой? Я бы хотел получить детальный анализ сегодняшнего опыта.
Узким целительным лучом он осторожно проник в сознание единственного специалиста по динамическим полям, попытался помочь ему — снять внутреннее раздражение, а где необходимо — подлатать нейронные цепи. Манион вздрогнул, моргнул, потом потер брови… И тут Марк наткнулся на слепую, отточенную ненависть, прижившуюся в сознании Алекса. Всего на мгновение открылась ему эта тщательно скрываемая тайна, и тут же бурная дурашливая радость затопила мозги Маниона.
Ремилард был разочарован — он считал, что Алекса можно излечить. Тем временем тот неожиданно заявил:
— У нас есть чем удивить тебя, Марк. Пока кот гулял по крышам, разыгрались в доме мыши.
Патриция сразу перебила его, спеша первой рассказать о разыгравшейся на «Кулликки» трагедии. В разговор сразу вмешались Крамер и Ван-Вик и понесли откровенную чушь, заявив, будто бы Хелейн убила пятнадцать человек, включая жену Крамера и прежних членов совета, оперантов Диерде и Диомида Кеогов, еще и Питера Даламбера — только потом ее выстрелом из лазерного карабина сбил Стейнбреннер. Некоторых других безумная старуха ранила. Аркадия О'Малли, например, тяжело.
— Bon dieu de merde! note 10 — сказал Марк, казалось, он с трудом держал себя в руках.
— Ты можешь проделать такую же работу на Полтрое, — насмешливо предложил Манион, — но боюсь, что местным дикарям вряд ли придется по нутру то, что случилось здесь. Они, должно быть, поостерегутся твоих советов, хотя ты и предстал перед ними в образе божества.
Ремилард ничего не ответил — он неподвижно стоял посреди аппаратной. Лицо его стало мертвенно-бледным, глаза ввалились… Глаза Аваддона!.. Алекс Манион, нелепо взмахнув руками, неожиданно всплыл вверх, забился в конвульсиях. Глаза его выкатились из орбит, из пор показалась кровь. Он издал животный крик — как раз в этот момент его сознание затопило ясное ощущение подступающей смерти. Затем, освобожденный, весь перемазанный в крови, рвоте и собственных экскрементах, он рухнул на дубовые половые доски.
Note10
Боже мой, какая куча дерьма! (фр.)
Марк по-прежнему бесстрастно глядел на него.
— Tu es un emmerdeur note 11 , — наконец выговорил Ремилард. — К счастью, я еще не утратил чувства юмора. С тобой ничего серьезного не случилось. На этот раз! Завтра анализ сегодняшнего опыта должен быть готов.
Вонь в комнате стояла невыносимая. Манион что-то бессвязно бормотал. Не глядя на Патрицию, Марк подождал, пока она пройдет мимо замерших в напряжении Ван-Вика и Крамера, и следом за ней вышел из аппаратной.
Note11
ну ты и зануда (фр.)