Враги дедов
Шрифт:
Оба понимающе усмехнулись.
— Насколько ему можно доверять?
— Он ненавидит своих соотечественников. Этот законченный наркоман все еще хочет занять высокий пост и считает себя несправедливо обделенным. Это гремучая смесь. Он уже сейчас готов нести взрывное устройство в бункер с установкой, хотя его туда никто не пустит — там уже пару месяцев назад максимально усилена охрана.
Задумавшись, посланец правительства Турции закрыл глаза и приложился к кальяну, выпустив ароматный дым. Он молчал пару минут, раздумывая над ситуацией.
—
То, что гость вспомнил про их родство, позволило молодому офицеру назвать гостя дядей в официальном разговоре.
— Дядя, вы говорите страшные вещи.
— Ты сам знаешь, что я прав.
Опять затянувшись и пыхнув дымом, гость продолжил:
— Когда мы, благодаря тебе и другим источникам, убедились, что путешествия во времени это реальность, были предложения захватить силой, но пока собирались, пока обсуждали, упустили время, и этот Оргулов весьма набрал силу. У нас не будет столько солдат, чтобы захватить бункер с установкой путешествия во времени. У нас нет авиации, у нас нет горючего для танков и бронетранспортеров, все, что смогли наскрести, это четыре сотни солдат на двадцати танках и сорока бронетранспортерах, у которых почти не осталось ни боеприпасов, ни топлива.
— Этого недостаточно. Для войсковой операции нужно минимум в десять раз больше…
— Ты считаешь, что тихо захватить бункер не получится?
— Уверен. Я потерял уже три группы. Их просто и без всякого предупреждения расстреливают русские снайпера. Двоих взял в плен их спецназ, поэтому они наверняка знают о нашем интересе.
— Это понятно. Что можешь нового сказать о наших татарских единоверцах? — последнее слово он выговорил, скривившись, вспоминая, какие они вояки.
— Этот фактор можно не учитывать в наших планах. Настоящих бойцов там не осталось, все мужское население занято тем, что рыскает и собирает по Крыму и в его окрестностях нужное в прошлом промышленное оборудование, подбитую технику и обменивают на продукты и горючее. Причем русские расплачиваются честно и дают хорошие цены. Крымские татары не будут за нас воевать, им это невыгодно. Даже было пару случаев, когда они сами сдавали наших людей боевикам Оргулова.
Опять пауза.
— Кямрян, ты тут долго
— Оргулов? Вы же знаете про него всё. Русский морской пехотинец, воевал с нами. Нет, мы для него враги.
— А мирное население?
Молодой турок задумался, подбирая выражения и видя тоску в глазах родного дяди.
— Нет. Даже если Оргулов будет не против, то Сталин, с которым у него чуть ли не дружеские отношения, не согласится пропустить наших людей. Они не допустят, чтобы технологии из будущего ушли в чужие руки.
— А если в другие времена?
— Не знаю, это надо с Оргуловым говорить, но судя по некоторым данным, у них канал работает только в конец сорок первого года.
— Понятно. Но я не могу вернуться с пустыми руками, Кямрян, нам нужна помощь.
— Силой мы ничего сейчас не добьемся. Среди русских ходят слухи, что установка заминирована ядерным зарядом и в случае попытки захвата всё будет взорвано.
— Это правда?
— Скорее всего да. Русские в последнее время очень усилили свою группировку, а появление русской атомной субмарины в Черном море говорит о многом. Тут нужна спецоперация, но нам не хватает сил и данных.
— Ты в курсе, что с Западной Украины в Крым направили целую бригаду для «наведения порядка»? Оргулов в курсе?
— Конечно. Ее ждут. Я думаю, они тут обломают зубы.
— Кямрян, это дымовая завеса. Пока это пушечное мясо будет отвлекать внимание, наши европейские друзья готовят свою операцию.
— Так они в курсе?
— Конечно. Вопрос в том, чью сторону нам принять, в свете сообщенной тобой информации. Или помочь Оргулову, при условии, что остатки нашего народа будут спасены, или присоединиться к войскам НАТО, которые попытаются захватить установку своими силами быстрого реагирования.
— Когда это произойдет?
— Пока неизвестно. Но точно знаем, что они еще не готовы…
— Именно поэтому эта бригада продвигается так медленно.
Гость только кивнул в знак согласия, но молодой решил спросить, проясняя ситуацию в мире.
— А наши арабские друзья?
— Они погрязли в междоусобицах за нефтяные месторождения, которые не были уничтожены во время войны. Они нам не помощники.
— Но ведь путешествия во времени…
— Они считают это происками сошедших с ума неверных.
— Понятно. Тогда что будем делать, дядя?
— Надо договариваться с русскими. Если они так хорошо торгуют с крымскими татарами, то и мы им сможем поставлять русскую битую технику, в Новороссийске ее много осталось. Хоть какая-то польза будет.
— А что с этой собакой будем делать? — Кямрян указал в угол, где до сих пор стоял на коленях Боков. Предателей нигде не любят, поэтому, как они ни старались, но презрительное отношение к агенту в группировке русских скрыть не сумели, и Мандалай это ощутил.