Враги отца. Их невинная
Шрифт:
Выпроваживаем этого отца Терезу, блядь. Я иду в кабинет, чтобы немного остыть. Вся эта ситуация меня бесит. Почему просто не выбить из девчонки информацию? Изначально так и думал сделать.
Но этот ее взгляд. Он выжег мою грудную клетку. Глубокий, пронзительный. У меня просто не поднялась рука. Да и принципы все-таки есть… женщин я не бью. Еще в детском доме мне это вложили в голову.
В том месте, где мой свет окончательно погас. Возможно, именно поэтому я и взбесился, увидев Аву. Она
Плюхаюсь в кресло. Закрываю лицо руками.
Прошлое словно ожило в глазах этой мелкой девчонки. Темное, мрачное. Время, когда я позволял себе быть слабым. И сполна за это поплатился. Ненависть к себе превращается в агрессию к Авроре…
– С мотком шерсти все в порядке? – спрашивает Арс, глядя в окно.
– Угу… нужно было шею ему свернуть и дело с концом, – рычу, – возимся с этой хуйней на ножках.
– Мы не живодеры, – скалится Арс, – пусть живет мелкий. Тем более с ним Аве легче. Жека прав, не нужно жестить. Она сидит там, трясется вся. С ней в таком состоянии каши не сваришь…
– Какую кашу ты с ней собрался там варить?! – беснуюсь.
– Проехали, – вздыхает, – пойду скажу повару, чтобы приготовил ей еду. А ты набери Ритку, пусть осмотрит девчонку.
– Почему я-то?
– Она к тебе неровно дышит, Рин. И в любом случае приедет. Ритка болтать не станет, Ава у нас не совсем законно.
– Да похуй, полиция все равно под нами, – фыркаю.
– Не вся… – мрачно произносит, – мне напомнить тебе, кто в прошлый раз нас чуть не посадил? Евсонов – неподкупная тварь и давно уже точит зуб на нас с тобой. Если он прознает про Лукина… и его дочь… быстро сложит два плюс два.
– Он прознает, потому что какой-то бессмертный их квартиру сжег. Я с этим дерьмом разберусь, Жека уверен, что это Алиев. Если оно так, то следов он не оставил.
– Ладно… в общем, звони Ритке, а я пойду на кухню. Потом зайду к Аве. Узнаю, как она там.
– Еще надо ее шерстяному купить лекарства. Мне Жека оставил список.
Арс уходит. Я молча кручу телефон в руках. Мы никогда так с бабами не возились. Они либо у нас сосали и дырки подставляли… либо прислуживали другим способом. А с этой носимся, как с писаной, блядь, торбой!
Раздражает!
А еще сильнее меня бесит, что мой взгляд липнет к этой сопле запуганной. И мне не хочется ее обижать. Так быть не должно! Я снова становлюсь мягким и рискую потерять все…
Нужно запугать ее посильнее, чтобы боялась. А не смотрела так. Потроша душу и заглядывая туда своими глазищами.
Жека прав: Аврору Лукину нам нельзя! Вообще! Абсолютно!
Но почему тогда мне хочется подняться и проведать ее? Словно я волнуюсь… да ну нет… чушь собачья!
Стряхиваю розовые сопли и набираю номер врача…
Глава 7
Направляюсь
Мне пришлось ее положить на постель и накрыть пледом. А мотку шерсти закупить корма и всякой прочей хуйни. Поилки, кормилки, блядь! Будто у меня дел других нет.
Но и бросить этих двоих тоже не смог.
Ава, Ава…
Нервничает?
Или корчит из себя недотрогу? Знавали таких вот снежиночек. На поверку оказывались теми еще блядями. Наша с Рином жизнь никогда не подразумевала никаких отношений с телками, кроме постельных.
А чаще и вовсе коленно-локтевых. То есть нагнуть девчонку в углу или туалете клуба, задрать юбку и трахнуть. Все, на этом наши отношеньки заканчивались.
Толкаю дверь.
Мелкая сидит. Как только захожу, подпрыгивает и в угол забивается. Ничего, пусть боится. Так не обнаглеет. Тут у нас не санаторий. Прохожу вглубь, сую руки в карманы джинсов.
– Как себя чувствуешь? – сухо спрашиваю.
Молчит. Глаза только таращит. Губы свои пухлые жует. Невольно рассматриваю ее лицо. Миленькая, хоть и тощая, как спичка. Под глазами мешки синющие, бледная.
– Я спросил, как чувствуешь себя, – рычу, – глухая, что ли?
– Нормально, – вижу, как дрожит вся.
Пиздит.
– А если правду? – подхожу ближе, она вообще в самый угол забивается, обнимает себя руками.
– Не трогайте меня! – всхлипывает. – Я не знаю… ничего не знаю! Пожалуйста…
Хмыкаю, смотрю на нее. Хочу сделать шаг, но внезапно в ногу что-то впивается. Шиплю от боли, опускаю взгляд. Моток шерсти, когтями вцепившись в мою лодыжку, ползет вверх.
Я ему дерево, что ли?!
– Ты не ахуел часом, шерстяной? – хочу вышвырнуть зверюгу в окно, но рука не поднимается.
Срываю кота со своей ноги, держу за холку. Он висит, смотрит на меня своими тупыми глазами.
– Отдайте, пожалуйста, – Аврора тихо просит, – не трогайте его! Он не специально… Хэппи просто играет!
Ее голос дрожит, девчонка безумно боится за этот рыжий моток шерсти. Да не трону я его, блядь! Зачем тогда в ночи катался в ближайший зоомагазин черти куда?
– Я не… – тихо произношу, ахуевая от собственного желания оправдаться перед девчонкой, – в общем, забирай свой моток шерсти. И без глупостей!
– Я поняла, – тихо говорит, а у меня почему-то сердце сжимается.
Спокойно, Арс. Это все может быть лишь мастерской игрой. Как ее отец к нам внедрился, а затем забрал бабки и свалил, так и она прикидывается ромашкой, чтобы сбежать.