Враги

Резниченко Ольга Александровна

И… идиот, сыграл.

Ты думаешь, мне было приятно? Или все равно?

Да, сука, до сих пор… в голове стоит твой тот крик, твои… слезы, мольба…

Сердце б себе вырвать, лишь бы не было так больно!!!

Лив! Я тебе клянусь, слышишь,

(нервно сжал за плечи, приблизился своим лицом к моему, глаза в глаза)

клянусь! … я искал тебя. Долго искал, но все его прежние жилища были пусты, а сам Лорд исчез, как сквозь землю провалился. Ни одной зацепки.

Он, мразь, знал,… что «свое» я просто

так не отдам, а потому… и скрылся.

(отчаянно обмяк, выпустил меня из схватки;

немного отстранился, бессмысленный взгляд в пустоту)

Черт, я несколько месяцев бился головой об стенку, пытаясь тебя найти,

… спасти.

И ничего…

Я догадывался, вернее, понимал, что шансы на чудо слишком малы...

Правда. Жестокая правда в том, что никто дольше месяца у этого сукиного сына не выдерживал. Либо сами себя, либо он - их…

Черт, Лив,… но я не опускал руки!

Честно, не опускал!

… до последнего.

Я искал, выжидал, зондировал.

И наконец-то этот ублюдок засветился. Объявился,

он вылез из своей норы, … за новой куклой.

И тут я понял. Понял,… что опоздал.

Не знаю, вера… или глупая какая надежда меня тогда толкнула пойти… Нет. Ненависть, да, именно ненависть, желание, истинное, жадное желание мести, повело меня к нему в дом, на прием. Я хотел его убить там. Без суда и следствия… и плевать, что будет дальше…

И тут… и вдруг я услышал твой крик.

Честно, долго еще думал, показалось, или нет. Но вера, вера сильнее всякого рассудка. Я кинулся тебя искать – и нашел. Я видел, как старуха тебя уволокла в комнату.

И здесь я понял, чего хочу.

План. У меня появился план, и всё нужно было сделать четко. Строго. Без спешки.

Прости, но я не мог тебя сразу оттуда вытащить. Мне нужно было время на подготовку и просчеты.

Через полтора месяца стукнуло б ровно год… с той ночи, а значит – значит, дата была невольно назначена. …повод и причина, в которую ты бы могла поверить.

Я поймал, засадил этого сукиного сына в подвал, и не милыми словами уговорил, заставил написать то письмо, а затем кончил. Кончил эту падаль, как паршивого пса.

Я убил всех, кто был в том доме. И тебя тоже… Убил, обратив в вампира.

Заблуждение – это единственный вариант, согласно которому мы оба могли дальше спокойно существовать в одном мире.

Честно, и пусть я шел тогда на безрассудный риск, мне было плевать. Единственное, чего я хотел – так это вернуть тебе то, что бесправно, без спроса взял, отобрал.

Я хотел вернуть тебе свободу.

Ты была послушной. Без всяких мыслей, глупых движений – сбежала.

Да, черт! Так я, идиот, думал, думал, пока не увидел, как на тачке ты укатила не с глаз долой, а К БРАТУ!!!

Черт, я тогда не по-детски охерел.

Нет, я, просто, искренне о**ел от всего того, что ты там вытворяла. Вмешаться было нельзя, но черт дери, ты его убивала! Я боялся, боялся,… что если что, то… ты меня уж точно уже никогда не простишь. Но обошлось, твоими, моими молитвами, силами, всё обошлось.

Идея свалить всё на Лорда меня удивила, понравилась, но то, как ты всё обставила, оставила – это было верх идиотизма. Черт, пришлось с десятку людишек мозг вправлять, твои следы побоища замывать, затирать. А затем спешно «отыскать» Марата и вразумить его, вывернуть наизнанку, научить прятать зверя.

И пока я, болван, возился со всем этим дерьмом… ты, испуганная дурочка, вовсе скрылась от меня. Да так, что, сколько сил не прилагай – попытки отыскать были безуспешны.

Черт, я едва не вешался, сходя с ума, где ты там, что делаешь. Ведь, первые месяцы, как не крути, не старайся, самые сложные, а в одиночку, необученному – просто невыносимые, адские, а ты вот так, в наглую, упорно следовала заданному, своему курсу.

– Так… там… же…

(едва слышно, сухо, полусознательно, прошептала я – и тут же испуганно замерла: не верю, никак не могу поверить своим ушам)

– Но вот, свершилось. Твои наглые следы «поедания» водил не могли остаться не замеченными.

Я знал. Знал, что ты меня если, просто-напросто, не хочешь прикончить на месте, то достаточно ненавидишь, чтобы всю мою помощь воспринять в штыки, через шипы и бойню.

Понимал, что ты достаточно от меня натерпелась, а потому, чтобы не добивать, не воевать, а наконец-то сделать то, что и собирался - облегчить твою жизнь, поручил всё это дело единственному человеку, кому доверял.

– Дани…

– Даниэль Жако, моему единственному верному другу.

Она и поехала по тебя, уговорила, увезла на свою территорию, обучила, приютила…

– Так это… ?

– Не переживай, дружила она с тобой искренне. Всего того, что было у вас, я не просил. Жако сама.

Черт…

Ну, а потом… суд, с Маратом, та наша игра.

Я знал, с самого начала знал, зачем ты пришла. И… если честно, то все было это зря, ведь… и так бы вмешался. Без… особых приглашений. Просто, надеялся до последнего, что обойдется.

Я чувствовал себя ответственным за все, что последующее творилось в твоей жизни, а потому… как истинный раб, слуга, опекун старался избавлять от дурного.

Черт, я даже… не подозревал, что те чувства, что вели меня к тебе, толкали бродить, как маньяк за жертвой, по пятам твоим – не долг, НЕ ВИНА!

… а любовь.

До сих пор во всех подробностях помню тот наш… первый вечер.

… как болван, как малолетка, обомлел, когда открыл двери

Как школьник, растерялся от твоих чар… и навсегда утерял рассудок.