Враги
Шрифт:
* * *
– Твоя любимая экология, - усмехнулся Генрих, глядя на Артема.
– Я смотрю, ты ведешь "крестника" по всем закоулкам, по которым ходил сам.
– Ну да, экология, - ответил Артем, - что в этом такого? Скоро для них это станет главной проблемой. Вспомни, чтобы создать нужный политический расклад к двадцать первому
– Говорил, - усмехнулся Генрих, - только зачем ты все через одного человека делаешь? У тебя что, больше кандидатов нет?
– Да есть, - отмахнулся Артем.
– Ему, правда, будет легче поднять эту фирму.
– Но ты ведь подстроил их встречу не только ради этого, - произнес Генрих.
– Да и Набольсину ты начал внушать идею систем экологической очистки, когда понял, что он неизбежно пересечется с твоим "крестником". Ты планируешь что-то изменить в нем, а не с его помощью. Я прав?
– В общем, да, - кивнул Артем.
– Я полагаю, когда он выполнит свою задачу, то вполне сможет присоединиться к нам. К концу века противостояние с коммунизмом будет уже неактуально. Борьба с экстремизмом - это тоже не слишком долгосрочная задача. Я хочу, чтобы он работал над действительно важными проблемами.
– Вряд ли он будет готов прийти сюда психологически, - поморщился Генрих.
– Почему?
– удивился Артем.
– Он быстро растет, совершенствуется. Он получил возможность учиться у трех мастеров высочайшего класса. Чего же ему не хватает?
– Умения владеть страстями, - произнес Генрих.
– Не согласен, - покачал головой Артем.
– Он уверенно идет по этому пути.
– Он ставит страсти под контроль, чтобы удовлетворить свою главную страсть - победу
– Он делит мир на наше и не наше. Он даже не понимает, что все горести и беды, безумное противостояние и другие многочисленные проблемы нужны ему, чтобы он развивался. Пока он видит перед собой врага, он не в состоянии разглядеть бога. А человеку, который не ощущает единства вселенной, путь сюда закрыт.
– Ему еще предстоит множество испытаний и боев, - ответил Артем.
– Он поймет.
– Не уверен, - вздохнул Генрих.
– Он, как и его бывший приятель, слишком поглощен схваткой.
* * *
Звуки траурного марша заполняли заледенелое пространство Красной площади, били Павлу в уши, разрывали его душу. Павла душили слезы. Он видел, как вожди партии подняли гроб с телом товарища Ленина и направились к временному мавзолею, построенному за несколько дней у кремлевской стены. Всем своим нутром Павел ощущал горечь невосполнимой утраты, скорбь по человеку, который указал путь, объяснил, за что надо бороться и умирать.
Внезапно лютая ярость захлестнула все его существо. Павел с силой сжал кулаки, чтобы не выдать своих чувств, но в душе его огненным столбом встала ненависть. "Алексей, - подумал он, - я приду и уничтожу тебя. Ты не сможешь помешать мне".
* * *
В тот же миг Алексей, сидевший за столом в своей конторе в Петербурге и разбиравший калькуляции стоимости стандартных фильтров, встрепенулся. На мгновение ему почудилось, что откуда-то издалека долетел яростный крик Павла, обещавшего прийти, чтобы разрушить все созданное Алексеем, уничтожить его самого, как злейшего врага того дела, которому Павел поклялся служить всей своей жизнью.
– Ну что же, Павел, - процедил сквозь зубы Алексей, - приходи, я буду готов. У меня есть с чем тебя встретить.