Врагов выбирай сам
Шрифт:
– Потому что святость человека познается после его смерти, – деликатно вмешался командор, – а Миротворец не умирал.
– Он не творил чудес.
– Это не доказано.
– Неужели? – Брови Его Высокопреосвященства саркастически выгнулись. – А я, ничтожный, полагал, что его так называемый брат – лучшее доказательство.
– Одумайтесь, владыка, – примирительно попросил сэр Герман. – Кто мы такие, чтобы судить...
– Духовные пастыри. Если не мы рассудим, то кто же? Да, Его Высочество верно заметил, что в данный момент мы все наблюдаем довольно необычное явление...
Митрополит смерил
Кажется, он начал уходить еще в начале разговора. Ну да, иначе откуда бы взяться тем странным словам о храмах Шопрона? Значит, скоро следует ждать появления «другого»..
«Господи Всемогущий, – молча взмолился командор, – только не сейчас!»
А впрочем, молись не молись – Артур уже ушел, и вернуть его не получится: его никто, кроме Альберта, возвращать не умеет. Как не вовремя все. Митрополит еще зудит... молчал бы, право слово. Когда Артур уходит, лучше молчать и прятаться, а то, не дай бог, заметит «другой».
– ... Но можете ли вы сказать наверняка, сэр Герман, с чем мы имеем дело: с проявлением ли Силы Божией, или же с Силой совсем иного рода, и хорошо, если просто с магией?
– Магия? – Командор заставил себя вернуться к действительности. – Где вы видите магию, Ваше Высокопреосвященство?
– Не всякую магию можно распознать. – Митрополит, кажется, принял рассеянность собеседника за слабость. – Всем известно, что богомерзкий колдун, которого ваш Миротворец называл своим братом, прибегал в своих заклинаниях к силам совсем иного рода, чем обычные, пусть даже и дикие маги. Кого он призывал тогда, сто лет назад? Кого мы видим перед собой сейчас?
– Альберт Северный был сильным магом, – поморщился сэр Герман, – а Миротворец был Миротворцем. Маг и рыцарь. Тогда этот союз казался недопустимым, но вдвоем они творили чудеса. Настоящие чудеса, Ваше Высокопреосвященство. Или вы полагаете, что орден Храма не сумеет различить козни... не будем называть его сейчас.
– Козни дьявола? – уточнил владыка Адам. «Чтоб тебе онеметь, – в сердцах пожелал ему сэр Герман, – нашел время!»
– Я полагаю, – продолжал между тем митрополит, – что Сатана хитрее и умнее, чем все рыцари ордена Храма вместе взятые. В конце концов, у дьявола значительно больше опыта в уловлении душ. И почему бы вам, сэр командор, в свою очередь не признать, что вы могли ошибиться? Ведь приговор святейшего трибунала от сто тридцать третьего года гласит: «Все содеянное Миротворцем и его богомерзким братом прямо противоречит канонам веры, каковые оставлены нам Господом и истолкованы, по Его указаниям, святым Невиллом Наставником».
Да, что всегда хорошо получалось у Артура, так это создавать проблемы.
– Этот приговор давно не действителен. – Сэр Герман взял себя в руки, – Или вы, Ваше Высокопреосвященство запамятовали, что в сто пятидесятом году решение святейшего трибунала было пересмотрено и признано ошибочным?
– И кстати, – словно не услышал владыка Адам, – вы, командор, всегда уходили от ответов на вопрос, каким образом в славные деяния Миротворца оказался замешан дикий маг. И ваша уклончивость привела к тому, что люди теперь считают ангелом колдуна.
– Тебе ли решать это, Пастырь?
Голос прозвучал как гром с неба. Даже сэр Герман вздрогнул, а ведь, кажется, был готов. Кроме него, никто не ожидал, что безучастно молчащий Миротворец вдруг заговорит. А рыцарь уже стоял, возвышаясь над ними, окутанный светом. Не яркая синь – расплавленное золото сияло в глазницах.
– Тебе ли решать, кто угоден Господу, Пастырь? Ты увидел свой путь – иди. Кто пойдет за тобой, тот выбрал сам, других же оставь.
Сэр Герман встал. И герцог вскочил, было, на ноги. Постоял. А потом медленно опустился на колени, глядя прямо в слепые золотые огни, зашептал одними губами: «Верую в единого Бога...» и что-то еще, кажется, «Господи, помилуй». Последнее было очень даже к месту. Сэр Герман и сам, позабыв о суетном споре, преклонил колени, моля Бога о милости. О милости к владыке Адаму, по неведению поднявшему тему, которой не стоило касаться в присутствии «другого»...
– Ты скажешь сейчас: «колдовство»? – Голос Миротворца был холодным и гулким, сияющая рука с пальцами-лучами поднялась, почти коснулась бледного лба митрополита. – Ты скажешь сейчас: «соблазн»? Ты выйдешь сейчас к своим овцам, пастырь, чтобы сказать им: «Я видел, и увиденное мною – все ложь, и только я знаю, где правда»? Отвечай!
– Нет. – Владыка Адам отодвигался, пока мог, а теперь, вжавшись в спинку кресла, неотрывно смотрел на золотые лучи возле своего лица. – Но и ты ответь: это от Бога?
– Ты скажешь: «это от дьявола»?
– Нет.
– И я не скажу. – Кажется, золотая маска лица дрогнула в намеке на улыбку.
– Ты не ответил!
Миротворец отвернулся и пошел к дверям.
– Ты не ответил! – прокричал митрополит ему в спину. – Ты не ответил мне!
Открылась и закрылась дверь. Тут же сэр Герман бесшумно и быстро поднялся, бросил короткий взгляд на отрешенное лицо Старого и вышел вслед за Артуром.
– Он не ответил, – пробормотал митрополит, разжимая стиснувшиеся на подлокотниках пальцы.
– Вы не о том спрашивали, владыка. – Герцог перекрестился и встал с колен. – Следовало спросить у Миротворца, зачем он вернулся.
Домой Артур приехал вместе с Варгом и Карнаем. Альберт, который места себе не находил, едва лишь почувствовал, что со старшим неладно, вылетел им навстречу.
– Старый приказал проводить, – объяснил Карнай, увидев мага.
– Дожили, – прокомментировал Артур. Спешился.
– Тадеуш, возьми коней, – распорядился Альберт, – Серко тоже. Пойдем. – Он сурово взглянул на брата.
Старший был веселым и чуточку злым. Как обычно, в общем. Если не знать, и не подумаешь, что едва живой.
– Опять? – поинтересовался Альберт.
– Угу, – легкомысленно кивнул Артур.
– Варг, мэджик-бук с тобой?
– Конечно.
– Пойдем. Будешь помогать. Карнай... – Альберт огляделся. – Ага, Рыжая, вот тебе еще гость.
Артур тоже глянул на Ветку – полыхнули синим глаза, – стиснул зубы и почти бегом направился к лестнице.
– Трехрогий Аю! – высказался Варг.
– Не отставай, – бросил Альберт, догнал старшего, спросил сердито: – Что?