Врата Абаддона

Кори Джеймс С. А.

— При чем тут это?

— Здесь то же самое, — сказал Миллер. — Это все было затеяно для чего-то. Для чего-то большого. Черт, мне слова не подобрать. Империя? Цивилизация? Дом. Не просто дом — хозяиндома. А вместо этого сплошь запертые двери и огоньки на таймере. Я бы не хотел тебя в такое втягивать. Пропадешь ни за что.

— Что за черт? — возразил Холден. — Ты, или протомолекула, или Джули Мао, или еще кто — все сами подстроили. Контракт, нападение… все.

Тут Миллер

остановился. Хмуро обернулся к Холдену.

— Джули умерла, малыш. И Миллер мертв. Я — просто машинка для поисков потерянного.

— Не понимаю, — взмолился Холден. — Если не ты, так кто же это сделал?

— О, хороший вопрос, причем сразу в нескольких смыслах. Зависит от того, что понимать под «этим». — Миллер вскинул голову — точь-в-точь пес, поймавший незнакомый запах. — Твои дружки прибыли. Надо идти.

Он быстрее зашагал к дальней стене.

— Десантники? — понял Холден. — Ты способен их остановить?

— Нет, — ответил Миллер. — Я не защитник. Я могу сказать Станции, что они представляют угрозу. Но это вызовет последствия.

Ужас кулаком ударил Холдена под ложечку.

— Звучит неприятно.

— И выйдет нехорошо. Идем. Если уж браться за это дело, лучше иметь фору.

Залы и переходы сужались и раскрывались, встречались и расходились, словно кровеносные сосуды какого-то огромного организма. Свет фары скафандра почти терялся в темных просторах, а голубые светлячки налетали волнами и исчезали. По пути они с Миллером миновали несколько насекомоподобных конструкций из голубоватого металла.

— Зачем они? — спросил Холден, указав на особенно большую и грозную с виду модель.

— Зачем понадобятся, — не оборачиваясь, бросил Миллер.

— А, прекрасно, мы возвращаемся к невразумительному бормотанию, да?

Миллер повернулся. Беспокойство мелькнуло на его лице и погасло. Холден оглянулся назад. Вдали, на том конце большого зала, из прохода показалась фигура. Скафандр был знаком Холдену. Боевая броня марсианского десанта, эффективная и грозная.

От таких невозможно убежать. В подобном костюме любой его догонит легче легкого. Холден переключил рацию на открытый канал.

— Эй, я здесь, давайте поговорим, — сказал он и направился навстречу входящим.

Восемь десантников в едином движении подняли правые руки и открыли огонь. Холден приготовился к смерти и успел еще подумать, что времени на это быть не могло. На такой дистанции пули долетели бы за долю секунды. Ему следовало умереть, даже не услышав звука выстрела.

Он различал частые оглушающие разрывы, но попаданий не было.

Расплывчатое серое облако собралось перед десантниками. Когда стрельба наконец затихла, облако поплыло к стенам. Пули. Они останавливались в сантиметре от дула, а теперь оттягивались в стороны, так же как объекты вне станции.

Десантники

бегом рванулись через зал, и Холден попытался посторониться. Они были на свой лад красивы: после многих лет тренировок десантники двигались в своих скафандрах грациозно, словно танцуя. Они и без оружия сумели бы разорвать его на куски. Оставался единственный шанс — бежать, но от них не убежишь.

Он едва заметил движение. Сосредоточился на марсианах, на знакомой угрозе, и сознание пропустило движение насекомоподобной статуи, пока к ней не обернулись десантники.

Нечеловеческая тварь двигалась быстро и неровно, словно включался и тут же замирал часовой механизм. Она рывками приблизилась к десантникам, оказавшись на полметра выше самого высокого.

Они паниковали так, как их учили. Двое открыли огонь — с прежним результатом. В руке третьего появился толстый ствол. Холден метнулся в сторону от линии огня. Он не сомневался, что внутри скафандров кричат, но к этой частоте у него не было доступа. На толстом стволе расцвела вспышка, и в воздух взлетел снаряд размером с кулак Холдена.

Граната.

Тикающий монстр, не замечая ее, шагнул ближе, и граната разорвалась под его лапами. Тварь отшатнулась, отростки конечностей взметнулись, а из отсеченных членов спорами гриба посыпалась пыль. В опаленном моховом ковре засветились оранжевые угли.

И тогда ожили еще двенадцать статуй. Эти двигались быстрее. Десант не успел опомниться: того, что держал гранатомет, легко подняли в воздух и разорвали надвое. Кровь брызнула и повисла, медленно оплывая вниз. Уцелевшие начали отступление, нацелив оружие на врагов, обступивших мертвеца. Холден видел, как марсиане втягивались в тоннель, перегруппировывались. Для нового маневра.

Нечеловеческие создания навалились на своего поврежденного собрата, разрывая его с той же жестокостью, что недавно врага-десантника. Затем пятеро чудовищ собрались на выгоревшее место взрыва, встряхнулись, замерли, снова задрожали — и все пятеро залили шрам желтой полупрозрачной жижей. Холден, не в силах отвести взгляда, смотрел, как мох поглощает субстанцию и заращивает ожог. Ни следа не осталось.

— Последствия, — сказал рядом Миллер. Голос его звучал устало.

— Они… они превратили этого бедолагу в заплату?

— Да, — кивнул Миллер. — Впрочем, он сам напросился. Хватаешься за гранатомет — убьешь многих.

— Что? Как?

— Он показал Станции, что предмет, движущийся не быстрее бейсбольного мяча, тоже представляет опасность.

— Она будет мстить?

— Нет, — сказал Миллер, — просто защищаться. Изменит представление об опасности. Перехватит контроль за всеми кораблями, способными создать проблемы.

— И что это означает?..

— Означает очень неудачный день для множества людей. Тормозит она без нежностей.