Врата Богов
Шрифт:
ХЬЮГО.
Чем ближе к отелю подходил Хьюго, тем сильнее билось его сердце. Открыв дверь в номер, он обошёл каждую комнату. Девушки не было. Лунд никогда не боялся, он считал, что терять ему нечего. Разве что, Аманду, девчонку, с которой они вместе росли в детском доме. Но, всё изменилось, когда он увидел дикие, зеленые глаза, с вызовом смотрящие в его душу и умело раскрывающие все замки, которые он так долго запирал, в надежде скрыться от людей за непроницаемым панцирем. Обессилено опустившись на кровать, он наткнулся рукой на что-то скользкое и холодное. Секунды хватило, чтобы понять, в их постели змея. Хьюго замер, понимая, что любое движение
Времени на раздумья не было, в одну секунду он вытащил пистолет и выстрелил. Почти не целясь. Голова змеи моментально упала, словно жизнь в одночасье покинула её. Хьюго не собирался убивать. Он убивал лишь тех, кто осознанно приносил боль другим людям. Животное не виновато, оно не должно страдать.
Убедившись, что змея обездвижена и не представляет угрозы, он аккуратно взял её в руки, чтобы перенести в декоративную вазу-аквариум. На теле пресмыкающегося был знак, хорошо знакомый Хьюго. Вызвав охрану, он передал им неожиданного гостя, и вернулся в номер, который следовало хорошенько обыскать. Долго искать не пришлось. Прямо под местом, где лежала рептилия, оказался конверт. Хьюго осторожно вскрыл его, и внимательно прочитал надпись.
"Девушка у нас, хочешь увидеть её живой, принеси картину. Иначе, она пойдёт на корм существам пострашнее королевской кобры. PS. Чтобы ты не умер раньше времени, мы удалили ядовитые железы у змеи, так что не рассчитывай отделаться так легко. Приходи ровно в полдень. Куда - ты и так знаешь".
К письму прилагалось фотодоказательство того, что они схватили Лили. Она лежала связанная, с пустыми глазами, смотрящими в одну точку. Только бы она не была мертва. Он просто не мог её потерять. Только не её.
ЛИЛИ.
Меня разбудили, прижав к носу ткань, пропитанную едким химическим запахом.
– Просыпайся, время пришло, - сказал голос. Я попыталась открыть глаза. Повязка, мешающая видеть, больше не ограничивала, и я начала привыкать к полумраку помещения.
То, что я увидела, было подобно кошмару. Вокруг стояли люди. Их лица были разукрашены ритуальными красками так ярко, что черт было не разобрать. Посмотреть на себя со стороны я не могла, но, руки и ноги мои также были покрыты цветным порошком. Сначала я решила, что лежу на столе, но, приглядевшись, я заметила под собой деревянный круг, напоминающей колесо на храме Солнца. Мое положение было незавидным, скорее всего, меня попросту принесут в жертву какому-нибудь божеству, и хорошо, если смерть будет не слишком мучительной. Нравы одержимых были хорошо известны мне с самого начала расследования. Меня затошнило, когда я представила, сколькими способами они могут причинить мне боль.
Чтобы хоть как-то отвлечься, я принялась осматриваться вокруг, примечая любопытные детали. Передо мной был воздвигнут символический алтарь, на котором стояла жертвенная чаша. Рядом с ней лежало еще несколько ритуальных предметов и книга. На небольшом расстоянии от круга, с четырех сторон были выставлены полотна. Я увидела украденную картину и две другие, которые, по словам Хьюго, должны были охраняться нашими людьми. Судя по тому, что полотна передо мной, охраняли их плохо. Я подумала про Мистера Акли. Вероятно, его картину тоже успели украсть, а может быть, он и сам пострадал. Я напрягла зрение.
Мне было совершенно непонятно, что за культ связан с картинами, и зачем этим людям нужна я. Мой рот оставался заклеенным, поэтому задавать вопросы не получалось. Но, мои уши слышали все, о чем переговаривались участники этого страшного действа.
Главный жрец, я назвала его так из-за длинного балахона красного цвета и странных действий, которые он совершал, стоял около ритуальной чаши и что-то говорил нараспев. Я не знала этого языка, но судя по количеству шипящих в произношении, можно было сделать вывод, что таинственный язык очень похож на санскрит.
Остальные присутствующие просто стояли и слушали, время от времени поднимая руки. Это длилось довольно долго, и меня начало клонить в сон. Но, закрыть глаза я не могла, боясь пропустить что-нибудь важное.
Наконец, вступительная часть закончилась, жрец замолк. Повернувшись лицом ко мне, он взял в руки предмет, похожий на брегет или компас, я не могла рассмотреть.
– Чтобы всем было понятно, я перейду на привычный язык, - сказал он, смотря куда-то в пространство, - сегодня знаменательный день. Мы откроем закрытые двери и получим то, что искали. А ты, красавица, поможешь нам в этом.
Присутствующие захлопали его словам.
– У нас почти все в сборе. Не хватает только одной детали, - он указал на пустующую стойку, - нужно поторопить твоего принца. Кажется, он совершенно потерялся во времени. Впрочем, я уверен, что он придет, - человек рассмеялся глухим зловещим смехом, так что у меня внутри все похолодело, - освободите ее рот, - он отдал распоряжение своим приспешникам.
Один из мужчин подошел и, не церемонясь, содрал клейкую ленту с моего лица. Я попыталась не вскрикнуть. Тем временем, жрец подошел ближе.
– Пусть из бездны и Тьмы восстав, Ты Праматерь, знаменующая Жизнь и Смерть, хранящая тайны Искусств и Владычица Всех Времен и Миров, Черная Богиня Лилит, воплотишься в Явь.
Жрец зажег огонь в чаше и поднес к моему лицу. Жар пламени коснулся меня, и я попыталась отпрянуть, но, железные оковы на запястьях и шее слишком хорошо держали, поэтому получилось только зажмуриться.
К счастью, в его планах не было спалить меня заживо, и я с облегчением почувствовала, как жар уходит. Но, спокойствие было не долгим. Мужчина взял какой-то предмет и, подержав над огнем, поднес к моей руке, к тому самому месту, отмеченному у жертв. Раскаленный метал обжег кожу, и я вскрикнула. Боль пронзила каждую клетку моего тела, на глазах выступили слезы безысходности. Я не могла абсолютно ничего предпринять, как "тушка", лежащая на разделочной доске, в ожидании, когда из нее сварят суп. Резкая боль совершенно одурманила разум, я даже не обратила внимания на, то, что жрец назвал мое имя в своем заклинании.
Два мужчины коснулись колеса, к которому я была привязана, и медленно начали его раскручивать, что-то повторяя нараспев.
К действию присоединился еще один человек, похоже, юноша, он держал в руках коробку. По взмаху руки жреца, он открыл замок, и я снова вскрикнула. Из коробки показалась голова змеи. Ее рот был приоткрыт, и из него время от времени высовывался жуткий длинный язык, сопровождаемый характерным шипением.
– Господи, только не змея, - выдохнула я, но язык не слушался, онемев от страха. Еще с детства я боялась змей. Меня нельзя было назвать малодушной, но, только не в этом случае.