Врата фюрера. Апокалипсис волка
Шрифт:
Джузеппе Бутилльоне перевернул страницу, привычно просматривая материалы по диагонали.
Вот личный теолог Папы римского предрекал перспективы адского наказания, определяя наказание огнем и серой — для мужчин и колесование — для женщин, словно он был личным распорядителем этих самых наказаний за грехи и точно знал, кому и сколько достанется.
Вот газета сообщала, что Ватикан простил покойному Джону Леннону фразу, сказанную им лет сорок назад, что Beatles популярнее чем Иисус. Мол, певец так пошутил с достопочтенной публикой.
Не озадачила и небольшая заметка с критикой в адрес романов Джоан
Внимание читающего наконец привлекла статья, вяло и неубедительно отрицающая утверждение о том, что Ватикану удалось тайно вывезти многие вещи из собрания падре Креспи после смерти итальянского подвижника, проживавшего в Южной Америке. Ватикан всё отрицал, но Джузеппе знал, что в этой истории представителям Святого престола пришлось соперничать с членами мормонской церкви США, рыскающей по миру в поисках древних артефактов и прежде всего предметов, обладающих магическими свойствами. Тогда и католики, и мормоны, чтобы их интерес не был обнаружен, охотно озвучивали, что все вещи, собранные падре Креспи, — современные изделия местных крестьян. Так и осталось загадкой, кто был причастен к поджогу еще в 1962 году колледжа «Корнелио Мерчан», где хранилась богатейшая коллекция; в огне пожара сгорела самая ценная часть собранного. Незадолго до смерти, а Креспи умер в 1982 году, он продал большую часть своего собрания Музею Центрального банка в Куэнке (Museo del Banco Central), и куда «ушли» основные артефакты из банка, тоже можно только гадать или догадываться.
Помимо пластин из меди, медных сплавов и золота в собрании Креспи имелось много каменных табличек с выгравированными изображениями и надписями на никому не известных языках. По словам падре, эти странные предметы индейцы находили в джунглях в подземных тоннелях и камерах. Падре Креспи свято верил и охотно утверждал, что в Эквадоре от города Куэнка в джунгли тянется древняя система подземных тоннелей, протяженностью более 200 км. О подобной системе тоннелей написал в 1972 году знаменитый исследователь Эрих фон Дэникен в книге «Золото богов». Он же первым привел и изображения вещей из собрания падре Креспи, сделав их достоянием широкой общественности, а не только тайных религиозно-банковских кланов. Этот же автор в книге «История ошибочна» раскрыл, что таинственные раскопки мормонов связаны с поисками в Эквадоре затерянного лабиринта, где хранилась Золотая или Металлическая библиотека потерянной цивилизации.
И подобных одержимых ученых, публикующих свои труды, становится всё больше, и в растущей прогрессии растет число их сторонников. Это не может не озадачивать тех, кто стремится сохранить свои тайны… Конечно, Джузеппе прекрасно всё это понимает. Но в подобной спешке открыть, исследовать, доложить как можно большему количеству людей он лично видит и немалую выгоду для себя самого: он сможет выйти на совершенно новые каналы информации; как это и произошло, когда он должен был встретиться с фон Краузольдом, погибшим так невыразимо не вовремя.
Глава 32
Фирменный поезд 1/2 Москва — Минск «Беларусь» в 22 часа 25 минут отошел от Белорусского вокзала. Журналистка и Звездочет расположились в уютном и чистом купе СВ. В первые же минуты,
Сильно хотелось спать, но в то же время некоторое нервное возбуждение заставляло их сидеть друг против друга и вести неспешную беседу.
— Ты так и не сказал, что мы станем делать в этом самом Минске.
— Считай, что это наше маленькое путешествие, наш совместный отдых, — он явно пытается флиртовать, подумала журналистка, и в душе была благодарна за эту неумелую попытку.
— Ты была когда-нибудь в Минске? Нет? Я покажу тебе городские красоты; говорят, там отстроено любопытное здание Национальной библиотеки, полюбуемся вместе.
— В этом городе красивая архитектура?
— Полагаю, как и в других бывших советских столицах, немного сталинского ренессанса, немного новостроек. Думаю, ничего особенного. Поделишься впечатлениями, когда будем ехать обратно.
— Договорились, — и, вспомнив то, что их обоих тревожило, добавила: — Кажется, мы еще не подумали над тем, что сказал наш подопечный об архитектуре, о том французском замке с кессонами, которые могут раскрыть загадку Янтарной комнаты.
— Да, я помню, — задумчиво произнес Александр, — эти мысли не оставляют меня… Замковая архитектура, скрывающая магию герметизма или взаимосвязи между микрокосмом и макрокосмом. Всё это звенья одной золотой цепи, к которой мы с тобой привязаны, как пушкинский кот… златая цепь на дубе том…
Он усмехнулся. И она, чтобы поддержать его настроение, невпопад прибавила фразу убиенного:
— Золото растворяет затворённые врата…
— Наверное, любопытный замок, коль там побывал Краузольд.
— Как думаешь, — спросила Ольга, — нам придется поехать во Францию, чтобы найти разгадку?
— Пока не знаю. Что-нибудь придумаем. А… — он посмотрел на спутницу, явно что-то обдумывая и, удовлетворенный идеей, уже проверенной на практике, уточнил: — Может среди твоих знакомых есть спецы по герметике?
— Ну точно никто не признавался в пристрастиях к подобной науке. — Она тоже улыбнулась, радуясь тому, что еще не раз может пригодиться. — Но у меня есть товарищ, он француз, вернее, гражданин Франции и даже потомок Пушкина. Там такая родословная!
— Отлично. Значит, новый шаг определен. Можно и на боковую. Кстати, где живет твой француз, полагаю, с ним можно будет легко связаться? Скажем, по скайпу…
— Еще проще! Он живет в Москве, у него семья и всё такое….
— Тогда точно нам способствует Создатель.
— И еще он, как я поняла из наших разговоров, специалист по масонству.
— Опаньки! — совсем несерьезно выпалил Звездочет, улыбаясь внутренне шире, чем наяву.
Он вышел в коридор вагона, давая ей возможность приготовиться ко сну, и Хлебникова скоренько забралась в постель. Никаких объятий, поцелуев, держания за руки, нежных поглаживаний*.. она вздохнула, словно в ее сознание вернулось что-то давно утерянное, а она пытается припомнить, где же может находиться утерянная нематериальная вещица… Чувства, чувственность и фантазии захлестнули, когда женщина оказалась во мраке купе, освещаемая небольшой полоской окна, в котором изредка мелькали придорожные фонари да мигали далекие звезды.