Врата Иврел
Шрифт:
Вейни все еще подрагивал от изнеможения, когда они наконец добрались до своей относительно безопасной комнаты. Он сам придвинул стул к двери и только после этого уселся на кровать. Моргейн своей холодной рукой ощупала его лоб, чтобы убедиться, насколько спала лихорадка.
— Хорошо ли ты себя чувствуешь? — спросила она.
— Достаточно хорошо, госпожа. Я прошу вас, не сходите с ума и не вздумайте что-нибудь попробовать за этим обедом сегодня ночью.
— Да, не очень-то приятная перспектива, но я обещаю тебе это. — Она отстегнула меч и прислонила его к стене.
— Ты
— Он привык всегда поступать по-своему, — сказала Моргейн, — а новизна ощущений чрезвычайно интригует его. — Она присела на свободный стул и сложила руки. — Отдых — вот что нам сейчас необходимо.
Он прилег на кровать, упершись плечами в стену, и задумался.
— Я рад, — сказал он, отвлекаясь от собственных мыслей, — что ты не сбежала отсюда одна и не оставила меня погибать от лихорадки. Я благодарен тебе, лио.
Она взглянула на него.
— Но ты полагаешь, что в некоторых случаях гораздо лучше быть илином, чем находиться у меня на службе? — неожиданно спросила она.
Эта мысль охладила его.
— Да, я так считаю, — сказал он. — И место, где мы сейчас находимся, как раз и представляет самый худший из всех возможных вариантов.
Он лег поудобней и закрыл глаза, пытаясь отдохнуть. Руку ломило. Она все еще была опухшей. Ему очень хотелось выбежать на воздух и приложить к ней холодный чистый снег: он был уверен, что это поможет гораздо лучше, чем компрессы, которые делала Флис, или медицина кваджлинов, которую использовала Моргейн.
— У этого маленького бесенка был отравленный нож, — неожиданно вспомнив, пробормотал он. — Ты видела их?
— Кого?
— Мальчика… девочку…
— Здесь?
— В нижнем коридоре, мимо которого мы проходили.
— Я бы не удивилась, если бы они были там.
— Почему ты терпишь все это? — спросил он. — Почему ты не воспротивилась, когда люди предводителя Лиф привели нас сюда? Ты вполне могла бы сама справиться с моей раной, и, как я думаю, с ними тоже.
— Возможно, ты просто преувеличиваешь мои способности. Я не могу даже поднять больного и ослабевшего мужчину, но не это главное. Пока у нас есть время, я что-нибудь придумаю. Но ты обязан заботиться о моей безопасности, нхи Вейни, и о моей защите. Я надеюсь, что ты оправдаешь мои надежды и выполнишь свой долг.
Он поднял свою все еще опухшую руку.
— Вот это — ограничивает все мои возможности в данный момент, если нам придется бежать.
— Вот видишь, ты и ответил сам на свой первый вопрос. — В этом была вся Моргейн, когда ее охватывало раздражение. Она вновь уселась было на стул, но потом встала и нервно прошлась по комнате. Ей сейчас было бы легче, если бы она могла хоть чем-нибудь занять руки, но здесь не было ничего подходящего, и она лишь нервно сжимала и разжимала их. Тогда она подошла к окну и молча стояла некоторое время, уставившись в него. Потом вернулась назад.
Так они и коротали время: она то сидела, то ходила по комнате, чем доводила Вейни до безумия, в результате чего он тоже вставал, если боль утихала, и ходил по комнате
Создавалось впечатление, что она неистово стремилась куда-то место, где была смерть и Колдовской Огонь. Она хранила эту тайну и возмущалась каждым даже самым мелким человеческим вмешательством в ее миссию.
Тем временем солнце садилось, и в комнате темнело. Очертания предметов стали расплываться, как будто сами растворялись в наступающем мраке. В дверь постучали. Моргейн ответила. Оказалось, что это была Флис.
— Хозяин приглашает вниз, — сказала она.
— Мы выходим, — ответила ей Моргейн. Девушка задержалась в дверях, нервно перебирая руками, потом исчезла.
— Она испорчена, как и все остальные, но все же более достойна жалости, чем они, — заметила Моргейн, прикрепляя меч к поясу и проверяя, все ли необходимое она взяла с собой, стараясь припрятать часть предметов под своей одеждой. — На тот случай, если во время нашего отсутствия кто-нибудь займется проверкой наших вещей, — пояснила она.
— Но у нас по-прежнему остается шанс бежать, — сказал он. — Давай убежим, лио. У меня хватит сил. Ведь нет никаких причин, чтобы я не мог хоть как-нибудь, но скакать на лошади.
— Нужно терпеть, — настаивала она, — пока этот Кесидри заинтересован в нас.
— Но помимо всего, — заметил он, — этот человек просто безжалостный убийца.
— Колдовской Огонь есть и в земле Лиф, — сказала она. — А жить по соседству с ним не очень полезно. Я не хочу надолго оставаться здесь.
— Ты хочешь сказать, что дьявол, обитающий в этом огне, так испортил здешних людей?
— Возможно, и есть излучения, — сказала она, — которые вредны. Однако я не знаю всех возможных последствий, их длительного воздействия, знаю только одно: мне не понравилась та пустыня, которую я видела по дороге из Инор-Пиввна, и мне еще меньше нравится то, что я увидела в Лифе. Здесь люди изувечены больше, чем там деревья.
— Но ты не сможешь предупредить об этом всех, живущих здесь, — возразил он. — Они в любом случае очень охотно перережут нам глотки, расскажем мы им это или нет. И если ты имеешь в виду что-то еще, связанное с ними, что-то…
— Осторожно, — сказала она, — мне кажется, что там кто-то есть.
Когда насторожившие их звуки стихли, Вейни выругался.
— Это место полно подслушивающих и подсматривающих слуг.
— А мы и на самом деле самые интересные объекты для подслушивания, — сказала Моргейн. — А теперь идем в нижний зал. Чувствуешь ли ты себя в состоянии идти туда? Если ты действительно не можешь, то предоставь мне объяснить это им.