Врата Иврел
Шрифт:
— Да, именно так.
После этого они продолжали ехать на некотором расстоянии.
— Вейни, ты храбрый человек. И я обязана сказать тебе прямо и откровенно: если тебе придется использовать Подменыш именно так, как я тебе рассказала, ты должен будешь умереть.
Его охватил неожиданный холод.
— Я не такой храбрый, лио, как ты думаешь.
— Я имею в виду другое: ты можешь сдержать клятву?
Он собрал свои разбегающиеся мысли, разметавшиеся от ее слов, с усилием успокоил их и понемногу стал успокаиваться сам. Он с самого начала
— Я сдержу ее, — просто сказал он.
— Он приближается, — сказал Вейни с облегчением. Теперь уже отчетливо раздавался скрип снега под ногами рядом с тем местом, где они остановились, чтобы подождать его. Здесь был небольшой поворот дороги вокруг зарослей деревьев и выступа холма. Темнело. Снег сверкал при свете звезд вокруг них, и лишь в тени хвойных деревьев он был слегка ослаблен. Некоторое время никого не было видно. — Разреши мне поискать его, лио.
— Стой там, где стоишь, — сказала она. — Если это Рох, он так или иначе должен будет появиться.
И в конце концов среди деревьев на нижнем склоне появилась отчетливая тень. Это был Рох, спотыкающийся от усталости.
— Поезжай вниз, к нему, — сказала Моргейн, предоставляя таким образом единственную милость изнемогающему от усталости на склоне холма лучнику.
Вейни добрался до Роха, когда тот был уже на половине пути к вершине холма. Вейни и не ожидал получить от него что-либо, кроме откровенно выраженной злости. Но тем не менее он помог ему сесть сзади себя на коня.
— Здесь вполне подходящее место для привала, — сказала Моргейн, когда они наконец собрались вместе. — И удобное для обороны, — указала она на небольшое нагромождение скал, поросших деревьями и кустарником.
И это было правдой: так или иначе, но Моргейн почти автоматически реагировала на подобные вещи.
— Действительно, — сказал Вейни, — ведь сегодня ночью нам придется обойтись без огня.
— Я думаю, что это будет правильное решение, — согласилась она. Затем спешилась, отвязала Подменыш и начала отвязывать седло. У них еще были запасы зерна, подаренного им святыми Братьями, и немного пищи. В итоге это оказалось не самым плохим привалом по сравнению с теми, которые у них были в окрестностях Инор-Пиввна.
Вейни подождал, пока Рох спустится с коня, а затем спрыгнул вслед за ним. Рох все же свалился на снег и теперь пытался подняться без посторонней помощи. Вейни присел рядом с ним на колени и предложил ему немного вина, чтобы тот мог согреться, а потом начал растирать его, чтобы побыстрее привести в чувство. Опасность переохлаждения на таком долгом пути всегда сопровождала любого, кто отваживался на такой пеший переход.
Моргейн приблизилась к ним и молча накрыла Роха своим плащом, взяв взамен его. Тот только с благодарностью кивнул ей.
Накормив лошадей и закончив собственный ужин, они почувствовали, как постепенно возвращается тепло.
Все молчали. Возможно, если бы не Рох, Моргейн и не была бы столь безучастной, но
— Почему? — наконец не выдержал столь долгого молчания Рох. Его голос все еще подрагивал от холода. — Почему вы так настойчиво идете именно туда?
— Но этот вопрос ты уже задавал и раньше, — сказала Моргейн.
— Но так и не получил на него ответа.
— Потому что я не могу дать тебе полный ответ, Рох, — сказала она.
Она уже заменила плащи, вернув Роху его, и отошла поближе к скале, где ветер не задувал так сильно. Там она попыталась уснуть, по-прежнему не выпуская Подменыш из рук.
— Спи, — сказал Вейни, обращаясь к Роху.
— Я слишком замерз, чтобы спать, — ответил он. Это обстоятельство заставило Вейни взглянуть на него с некоторым примирением. Какое-то время они оба молчали. Лицо Роха отражало страдание и усталость, а его тело продолжало подрагивать под тонким плащом. — Я думаю, — снова заговорил он хриплым, запинающимся голосом, — я думаю, что могу умереть на этой дороге.
— Нам осталось максимум еще один день, — попытался успокоить его Вейни. — Только один день, Рох. Ты должен продержаться.
— Возможно, — ответил тот, опустив руки на колени и положив на них голову. Неожиданно он поднял ее и взглянул на Вейни. — Послушай, брат мой. Ведь ты почти мой брат? Ответь мне ради нашего родства. За чем она охотится здесь и почему мне нельзя знать об этом?
— Но это не несет никакой опасности ни для Кайя, ни для Корис.
— Значит, ты уверен в этом, если дал клятву?
— Рох, — обратился к нему Вейни почти просительно. — Не пытайся сломить меня. Я все равно не смогу ответить на твои многочисленные вопросы, вопросы, вопросы… Я знаю, что ты хочешь, чтобы я оборонялся всякий раз, как только ты подступаешь ко мне со своим вопросом, и ждешь, когда у меня лопнет терпенье, чтобы получить ответ. Но я не хочу этого, Рох. Достаточно. Оставим этот разговор.
— Мне иногда кажется, что ты и сам не знаешь ответов, — неожиданно сказал Рох.
— Хватит, Рох. Если дела на Иврел пойдут не так, как им положено идти, я сам расскажу тебе все, что знаю. Но до этого момента я должен молчать. Ложись спать, Рох, ложись.
Но Рох по-прежнему сидел, обхватив себя руками и упираясь ими в колени. Наконец он покачал головой.
— Я не могу спать. Мои кости так и не прогрелись, поэтому некоторое время я просто обречен бодрствовать. А ты можешь спать, и даю слово, что не причиню тебе вреда.
— У меня есть собственное слово, — сказал Вейни, подумав при этом, что на самом деле он уже давно был готов ко сну. — Она не давала мне указаний, перекладывать свои обязанности на тебя.
— Разве она должна приказывать тебе по любому поводу, мой дорогой родственник? — Глаза Роха были очень добрыми и внимательными, и Вейни вспомнил ту ночь в Ра-Корис, когда они сидели друг против друга у камина, и Рох пригласил его вернуться, когда это будет возможно, в землю Кайя.