Врата изменников
Шрифт:
– Он говорил с кем-то о финансировании исследований и создания поселений в Замбии, насколько Харриет смогла расслышать, и обсуждал все аспекты этого решения, от плана Сесила Родса до Маккиннона и Эмин-паши. Еще было что-то о возможностях Каира и важности морской базы в Саймонстауне. Что это будет стоить Англии, если она все потеряет.
В сущности, такой разговор Сомса с коллегой по работе вполне мог состояться, и в нем не было ничего необычного.
А Мэтью не отрывал глаз от яблоневой ветки и продолжал:
– Затем
Только теперь Десмонд повернулся к Томасу. В глазах его было отчаяние, словно он ждал, что его сейчас ударят.
Теперь было ясно почему. Изменником оказался Рэнсли Сомс из Министерства финансов. Ничего не подозревавшая Харриет выдала отца своему жениху, а тот, после терзаний и сомнений, пришел к полицейскому. Пришел, отлично зная, что делает, предвидя все последствия, но поступить иначе он не мог.
Питт все еще молчал. Ему не нужно было говорить, как он использует эту информацию. Мэтью сам это знал еще до того, как пришел сюда. Надеяться на то, что его имя, да и имя Харриет, не будет названо, было бесполезно. Слова понимания и сочувствия тоже были ни к чему. А то, что чувствовал молодой человек, то, чего ему это стоило, останется тайной или не более чем чьей-то догадкой.
Томас протянул ему руку как товарищу и другу, испытывая огромное уважение к тому, кто поставил честность выше личного счастья.
Глава 10
Питту не спалось. Сначала он лежал неподвижно, боясь потревожить Шарлотту, но в конце концов, решив, что она спит и не почувствует его ухода, встал и покинул спальню.
Спустившись в гостиную, он постоял немного, любуясь молодым месяцем над уснувшим садом, легкими тенями от деревьев и цветущей яблоней. Обрывки облаков скрывали звезды, но несколько их светилось золотыми точками. Было тепло. Через несколько недель наступит середина лета. Город спал, почти все окна были темны. Дымили лишь трубы котельных и фабрик. Легкий ветерок был удивительно чист.
Конечно, это не Брэкли, где ветер приносил запах свежескошенного сена, листвы и влажной земли лесов, где хотелось пить воздух большими глотками. Но и здесь была своя прелесть, например тишина покоя. В любой другой момент она была бы благословением.
Назавтра Томасу предстояла встреча с Рэнсли Сомсом. Иного выхода не было. Он знал всю информацию, которая вышла из недр Министерства финансов. Десмонд сообщил ему об этом. Сомс имел к ней доступ, как и еще несколько человек. Но Питт мог пользоваться только тем, что узнал от Мэтью, ссылками на Саймонстаун и буров да еще на то, что Рэнсли сказал о нем самом.
Встреча предстояла крайне неприятная, иной она быть не могла. Завтра суббота. Суперинтендант найдет Сомса дома. Это единственное, что утешало его. Если придется арестовать этого человека, то это произойдет
Конечно, для Харриет это будет ужасным ударом, почти невыносимым. Что ж, чье-то падение неизбежно отзывается горем невинных: жены, детей, родителей. Кого-то это приведет в ужас, разочарует, причинит боль, заставит страдать от стыда. Но Томас не должен был думать об этом, иначе его замучает совесть и он не сможет должным образом выполнять свои служебные обязанности.
В девять утра Питт уже стоял в прихожей дома Рэнсли Сомса. Дворецкий с любопытством окинул его взглядом.
– Боюсь, у меня неотложное дело, – строго сказал суперинтендант. Он взял с собой Телмана на всякий случай, если возникнут осложнения и сам он не справится, однако оставил его на улице.
– Я узнаю у мистера Сомса, может ли он вас принять, – ответил дворецкий. Знакомый Томасу ответ, но только более любезный на сей раз.
Через несколько минут дворецкий вернулся с каменным лицом.
– Позвольте проводить вас. Мистер Сомс ждет в кабинете.
Однако прошло десять минут, пока наконец не появился хозяин дома. Суперинтендант терпеливо ждал в бледно-зеленой тихой комнате, несколько перегруженной резной мебелью, с множеством картин и фотографий и растениями в кадках с влажной землей. Обычно Питт интересовался книжными полками: они лучше всего характеризовали их владельца. Но сегодня ему это не удалось. Более неотложные и важные задачи тревожили его. Однако он заметил две книги об Африке: роман Генри Райдера Хаггарда [35] и письма миссионеров.
35
Генри Райдер Хаггард (1856–1925) – британский писатель, классик мировой приключенческой литературы.
Войдя в кабинет, Рэнсли закрыл за собой дверь. Он был раздражен, но ничуть не встревожен.
– Чем могу помочь, мистер Питт? – резко спросил он. – Очевидно, что-то срочное, иначе вы не явились бы ко мне в дом в субботу утром.
– Да, мистер Сомс, так и есть, – согласился полицейский. – Сообщение неприятное, поэтому не буду тянуть. У меня есть доказательства того, что вы передавали информацию из Министерства финансов некоему лицу в Министерство по делам колоний для последующей передачи ее в посольство Германии.
Лицо Рэнсли стало багровым от прилившей крови, но он тут же смертельно побледнел, а потом открыл рот, будто хотел сказать что-то в свое оправдание, но не смог – язык его не слушался. В глазах у него была растерянность и что-то похожее на вину.
– Это… это совсем не… – начал было он и запнулся. – Вы не понимаете, – промолвил он в полном отчаянии, – это совсем не то…
– Нет, не понимаю, – согласился Питт.
– Вас неправильно информировали! – Сомс был близок к обмороку, лицо было бледным как мел, а на лбу и над верхней губой выступил пот. – Это была намеренная дезинформация Германии.