Врата Миров
Шрифт:
– Дать отпор!
– Ты в своем уме, Полынин? – в диалог вмешался Стожаров. Он только что прибыл в рубку «Варяга» и пытался понять ситуацию.
– Первым не начну! – огрызнулся Глеб. – Попытаются открыть огонь или высадить десант – получат по полной!
Злоба душила. Сомнений и надежд не осталось. Не поздороваться же они летят!
Он вызвал Русанова:
– Андрей, мне нужен второй командный код! Не могу ввести энергоматрицу чужого корабля в качестве цели!
– Я в рубке. Вводи свой, я синхронизируюсь по сети!
Через несколько
– Осипов! – Глеб вызвал командира второго сменного экипажа «Прометея».
– На связи!
– Доложить!
– Эвакуация идет по плану! Из двухсот человек половина уже в накопителе!
– Разблокируй доступ к ангару «Прометея»! Всем на борт! Сформировать бригады медиков! Начать заполнение криогенных залов! Штатный экипаж по боевым местам!
– Мы стартуем?! – в голосе Осипова прорвалась плохо скрытая дрожь.
– Вероятно! – процедил Полынин. – Действуй! Чтобы через десять минут в городе не осталось никого, кроме сервов!
Прошлого уже нет, будущее не определено, остался лишь миг настоящего, право на выбор.
Дрожь по переборкам. Алая засечка на целевом мониторе, писк индикационных сигналов, ровный спокойный голос, несущий теплые оттенки человеческих интонаций:
– Эвакуация завершена. Все системы Эриды в автоматическом режиме. Батареи противокосмической обороны развернуты в боевую позицию. Обновление для программ распознавания целей установлено. Неопознанный объект на сканерах дальнего радиуса действия. Идет анализ энергоматрицы.
Ледяная испарина по телу. Лавина острых ощущений грозила смять рассудок.
Прошлое уже не играло роли. Оно осталось за чертой невозвращения, теперь память сохранит лишь шаг, порог шлюза да тяжелую бронированную дверь, закрывшуюся за спиной.
– Командир!
Русанов вздрогнул. Он не сразу осознал, что обращение адресовано ему.
«Ну что за нелепость? Откуда предательская дрожь, головокружение, слабость? Ты ведь так истово мечтал отправиться к звездам, а теперь не готов ответить? Зачем же тогда поднялся на мостик?»
Его пальцы побелели, вцепились в дугообразный поручень смотровой площадки, расположенной выше боевых и рабочих постов.
– Командир, надень бронескафандр! – Голос Глеба Полынина раздался на фоне очередного доклада кибернетической системы:
– Завершено обновление навигационных программ. Колония алгитов успешно инициализирована. Модуль расчета гиперпрыжка готов к приему данных.
Он неотрывно смотрел на экраны, пальцы свело судорогой, а лавина ощущений все нарастала, пока в поле периферийного зрения не появились две массивные фигуры.
– Командир, дай помогу! – Полынин коснулся сенсора на втором скафандре, и тяжело бронированная оболочка глухо взвыла сервомоторами, сдвигая сегменты, открывая доступ внутрь.
«Я
Нет, ты знал, Русанов, интуитивно предвидел всевозможные сценарии, иначе почему «Прометей» в буквальном смысле пронизан системами двойного предназначения? Ты никогда не верил, что дальний космос легко и безропотно подчинится людям. Ты мечтал созидать, исследовать, путешествовать между мирами, но подсознательно готовился к борьбе на пределе сил, на грани выживания, за чертой…»
Он с усилием разжал пальцы, сделал шаг назад, ощутил, как затылок коснулся мягкой подложки гермошлема, и кибернетическая система скафандра тут же начала процесс автоматической герметизации: десятки увитых приводами, оканчивающихся разъемами шлейфов самостоятельно соединились с ответными гнездами, бронепластины с шелестом скользнули на свои места, опустилось проекционное забрало шлема, окружающее на миг подернулось дымкой и вдруг обрело новую остроту и четкость.
– Глеб? – он развернулся, чувствуя, как идет финальная стадия адаптации, массивный бронескафандр подстраивался под особенности его телосложения, и, несмотря на вес экипировки, движения получались плавными, без рывков.
– Я тут, – мгновенно откликнулся Полынин.
На внутреннем ободе забрала искрами пробежала цепочка индикационных сигналов, свидетельствуя о статусе систем.
Собственное дыхание поначалу казалось громким, отчетливым, затем ощущения вновь трансформировались, потребовалось лишь волевое усилие, мысленный окрик, команда собственному рассудку: «Хватит уже! Соберись!»
– Примешь командование?
– Нет! – категоричный ответ Полынина, переданный коммуникатором, прозвучал твердо, без тени сомнения. – Люди верят тебе, Андрей!
– Нам предстоит бой!
– Мы готовились к разным ситуациям. Экипаж не подведет!
Русанов молча развернулся, направился к противоперегрузочному ложементу.
Сотни подсистем «Прометея» находились в финальной стадии предстартового тестирования. Отчеты продолжали поступать, теперь голос кибернетической системы дублировался бегущей в нижней части забрала текстовой строкой:
Базы данных обновлены. Установлены словари универсального языка для модуля автоматического перевода.
Единое информационное поле сформировано. Связь с боевыми и техническими постами проверена.
Русанов сел в кресло. Новизна ощущений не притупилась, но острых, мешающих сосредоточиться реакций стало меньше, рассудок уже не тонул в информационном поле, а осознанно погружался в него, принимая лишь необходимые данные, отсекая лишние сведения.
Спинка кресла изменила наклон, механические захваты зафиксировали бронескафандр, система противоперегрузочного ложемента сообщила о готовности.