Врата Птолемея
Шрифт:
Как только я превратился в Птолемея, глаза у неё вспыхнули.
— Да! — прошептала она. — Вот оно!
Я взглянул на неё, прищурившись.
— Прошу прощения, могу я чем-нибудь помочь?
— Нет-нет, ничего. Просто… просто эта внешность куда лучше.
Тем не менее она разволновалась, у неё перехватило дыхание, и ей потребовалось несколько минут, чтобы взять себя в руки. Я уселся на пол, скрестив ноги, и принялся ждать.
Девушка тоже села. Она отчего-то вдруг расслабилась. Ещё минуту назад она говорила медленно и неуклюже, а теперь слова так и хлынули бурным потоком.
—
Я пристально следил за её руками — просто на всякий случай, вдруг она коснется меловой линии или, быть может, слегка размажет ее… Нет, конечно, мне было интересно, что она собирается сказать, но упускать возможность освобождения я тоже был не намерен.
Птолемей оперся подбородком на сцепленные пальцы.
— Валяй, выкладывай. Я слушаю.
— Хорошо. Ой, я так рада, что все так хорошо вышло! — Она раскачивалась взад-вперёд, чуть ли не обнималась сама с собой от радости. — Я почти не смела надеяться, что у меня получится. Мне столькому пришлось научиться — ты себе просто не представляешь! Хотя… ну, может, и представляешь, — признала она, — но, знаешь, выучить всё это с нуля было не так-то просто.
Мои тёмные глаза недоверчиво сощурились.
— Так ты научилась всему этому за три года?
Я был впечатлен — но мне всё-таки не верилось.
— Ну да, я начала учиться вскоре после того, как встретилась с тобой. Сразу, как сделала себе новые документы. Я смогла посещать библиотеки, брать там книги по магии…
— Но ты же ненавидишь волшебников! — выпалил я. — Ты ненавидишь все, чем они занимаются! И нас, духов, ты тоже ненавидишь! Ты мне это сказала в лицо — и не могу не отметить, что меня это серьёзно задело. Что же случилось такого, что заставило тебя вызвать одного из духов?
— Ну, мне нужен был не просто какой-нибудь старый демон, — сказала она. — Я, собственно, затем и училась всё это время, затем и изучала эти… эти гнусные приемчики, чтобы вызвать тебя.
— Меня?
— Тебя это удивляет?
Я гордо вытянулся.
— Нет-нет, нисколько. И что же тебя так во мне привлекло? Видимо, моя выдающаяся личность? Или моя блестящая манера вести беседу?
Она хихикнула.
— Ну нет, конечно же, не личность! Но да, дело именно в беседе — именно наш с тобой разговор захватил моё воображение.
По правде говоря, этот разговор я и сам помнил неплохо. С тех пор прошло три года, но теперь казалось, что гораздо больше: ведь это произошло в те времена, когда мой вечный хозяин Натаниэль был ещё угрюмым аутсайдером, отчаянно добивающимся признания. Именно в разгар истории с големом, когда в Лондоне хозяйничали одновременно глиняный монстр и африт Гонорий, мой путь вторично пересекся с путем Китти Джонс. Тогда на меня произвели впечатление сила её личности и её отчаянный идеализм — качества, весьма редко встречающиеся у волшебников, а тем более одновременно. Она была простолюдинка — малообразованная, не знающая ничего о том, как на самом деле устроен её мир, но тем не менее готовая бросить вызов этому миру и надеющаяся изменить его к лучшему. И более того: она рискнула жизнью,
57
Естественно, речь о моём хозяине. Ну, вы ведь догадались?
Да, она произвела на меня впечатление. И на моего хозяина тоже, если уж на то пошло.
— Так тебе понравилось то, что ты услышала, а? — усмехнулся я.
— Все эти твои разговоры об империях, которые возникают и рушатся, заставили меня призадуматься, Бартимеус. Главное, ты сказал, что нужно искать общие тенденции, и я знала, что нужно их найти.
Говоря это, она ткнула пальцем в пол — почти в красную меловую линию. Близко, очень близко.
— Ну вот, я и стала искать, — просто сказала она.
Птолемей поправил краешек набедренной повязки.
— Это все очень хорошо, но тем не менее не имеет никакого отношения к тому, чтобы жестоко вырвать ни в чём не повинного джинна оттуда, где он мирно отдыхал. Моя сущность отчаянно нуждается в восстановлении. Мэндрейк продержал меня в рабстве, — я быстренько посчитал на пальцах рук и ног, — в течение шестисот восьмидесяти трёх суток из последних семисот. И это на мне отразилось, притом довольно сильно. Я как яблоко со дна бочонка: на вид сладкое и красивое, а внутри — сплошная гниль. А ты выдернула меня оттуда, где я мог исцелиться.
Китти склонила голову набок и пристально смотрела на меня из-под бровей.
— В смысле, из Иного Места.
— Это одно из его названий.
— Ну, извини, что потревожила тебя. — Она сказала это так, как будто всего-навсего разбудила меня, когда я ненадолго прикорнул. — Но я даже не была уверена, что смогу это сделать. Я боялась, что мои навыки ещё недостаточно отработаны.
— С твоими навыками всё в порядке, — сказал я. — Отличные навыки. И это заставляет меня задать главный вопрос: как ты научилась тому, чтобы вызвать меня?
Китти скромно пожала плечами.
— Это было не так трудно. Знаешь, что я думаю? Волшебники нарочно преувеличивали все эти сложности в течение многих лет, просто чтобы отвадить от этого дела простолюдинов. В конце концов, так ли уж много здесь требуется? Аккуратно провести несколько линий с помощью линейки, верёвки и циркуля. Начертить несколько рун, выучить наизусть несколько слов. Сходить на рынок, купить кое-каких пряностей… Найти спокойное место, ещё раз все повторить… И все, собственно.
— Нет, — сказал я. — Никто из простолюдинов прежде этого не делал, насколько мне известно. Это неслыханно. Тебе, должно быть, помогли. С языками, с рунами и кругами, с этой мерзкой смесью трав — со всем. Какой-то волшебник. Кто?
Девушка намотала прядь волос себе на ухо.
— Ну, уж его-то имя я тебе сообщать не собираюсь! Но ты прав. Мне действительно помогли. Но, само собой, не с этим вызыванием. Он думает, что я всего-навсего бескорыстно увлекаюсь магией. Если бы он узнал, чем я занимаюсь, его бы удар хватил.