Шрифт:
Пролог
– Тебе пора.
Леди в сером балахоне смотрела на молодого человека, замершего перед ней, словно пыталась понять, что за мысли сейчас витают в его голове.
– Я не хочу.
В который раз она слышала такой ответ? Уж точно не в первый. Но на этот раз все переменилось, и она не спрашивала – утверждала. Ее когда-то прозвали Пустотой, а настоящее имя унесли пески времени. Она обрела особую силу, а вместе с ней – и бессмертие, но тот, кто должен был стать суженым, навеки запер ее в темнице. Особом мире, войти в который могут лишь избранные,
– Андре, – мягко сказала Пустота темноволосому собеседнику, – неужели ты не скучаешь? По солнечному свету, по пению птиц. Я – и то скучаю.
– Нет.
Ответ не был неожиданным. Пустота присела рядом со своим избранником, новым магистром, который должен был давным-давно приступить к обязанностям, и накрыла его пальцы своими. Чужая ладонь тут же исчезла – Андре поднялся и отошел на несколько шагов.
– Грядут непростые времена, – вздохнула Пустота. – Ты нужен там, Андре. А потом, если пожелаешь, я приму тебя навсегда.
– Какое мне дело? – холодно спросил он. – До того мира? До его людей? Я не был нужен им, теперь они не нужны мне.
– Обычно люди платят за то, чтобы выйти, – рассмеялась женщина в сером. – А мне, похоже, придется приплатить тебе, чтобы ты меня покинул. Ну же, милый. Чего ты хочешь? Пожелай!
– Я хотел твою силу – я ее получил. – Андре безразлично пожал плечами. – Тебе больше нечем мне заплатить, Пустота.
– А если я пообещаю тебе любовь?
– Твою? – Андре вскинул обычно хмурые брови.
– Зачем же? Твою. Я могу помочь, только скажи.
– Пустота не знает любви.
– Пустота знает все, Андре, и о многом молчит. Так как?
– Отказываюсь.
Пустота устало закрыла лицо руками. И вот как с ним разговаривать? Как убедить?
– Неужели ты позабыл свое желание? – решила применить последний козырь. – Доказать отцу, чего ты стоишь. У тебя будет такой шанс, Андре. Один из сотен тысяч шансов. Не только отцу, но и всему миру. Ты теперь магистр, твоя власть велика. Так используй ее!
Мужчина молчал. Только смотрел странно и непонятно, и от этого взгляда Пустоте становилось не по себе. Хотелось исчезнуть с глаз, спрятаться, укрыться. Не ошиблась ли она с магистром?
– Хорошо, – вдруг слетело с упрямых губ. – Я сделаю так, как ты просишь. Но когда твои проблемы будут решены, будь так добра, открой врата, и я вернусь.
– Договорились!
Вот так бы сразу. Пустота едва не захлопала в ладоши. Уже боялась, что не сработает. Надо спешить, пока не передумал, – и она побежала к стене, коснулась ее, чтобы появилась арка перехода.
– Береги себя, Андре Вейран, – коснулась губами щеки своего магистра. – Я буду скучать.
Арка вспыхнула серым, открывая портал, сквозь который самой Пустоте хода не было. Лишь крупицы ее силы могли просочиться во внутренний мир к ее магам, сильнейший из которых сейчас собирался исполнить свой долг.
– Ты тоже, Пустота. Никуда не уходи, пока я не вернусь, – усмехнулся зеркальный маг и шагнул в открывшийся переход.
Глава 1
Филипп
Весна выдалась в меру дождливой и теплой, как и положено
До летних каникул оставалось полтора месяца, а затем еще год до выпуска. Лиз писала, что ей безумно нравится учиться, а я готов был выть на луну не хуже знакомого оборотня, от которого, кстати, подозрительно долго ничего не слышно. Именно по причине кромешного одиночества я бродил по центру столицы, разглядывая новые клумбы, украсившие безликие улицы. И чем заняться? Пойти в светлый магистрат и потребовать, чтобы старший брат, который уже пять лет занимал пост светлого магистра, приказал своим магам вызвать дождь? Тогда можно будет сидеть у окна с чашкой ягодного чая и думать о том, как несправедлива жизнь. Но к Анри лучше не ходить. А то он вспомнит, кому косвенно обязан назначением на пост и кто вообще-то должен отвечать за все, что творится в Гарандии. По этой же причине не стоило посещать темный магистрат, где воцарилась безграничная тирания моего друга Роберта Гейлена. И Роб тоже любил тыкать носом в то, что я вроде как увиливаю от своих обязанностей, хотя на самом деле я, в отличие от них, никаких постов не занимал. Да и маялся скорее от скуки.
День было решительно нечем занять. Тренировка с утра давно стала привычным делом. Затем – пара часов в гимназии «Черная звезда», выпускником которой я являлся. Директор Рейдес решил не упускать шанс и вручил мне факультатив по защитной магии, потому что с моими щитами всегда нелегко было справиться. Он намекал, чтобы я занял освободившееся место профессора зеркальной магии, но тут уж воспротивился мой отец. Директор Рейдес с тех пор опасается переступать порог нашего дома, а папа вспоминает его, только называя «варваром» и «вредителем».
Но мой факультатив закончился, и я брел домой – по привычке пешком. И понимал, что идти никуда не хочется.
– Филипп! – раздался вдруг знакомый голос. – Филипп Вейран!
Я обернулся. С другой стороны улицы ко мне спешил человек, которого я всегда был безумно рад видеть. В коричневой форме законника, плоской шляпе и с портфелем под мышкой.
– Пьер! – кивнул другу, которого не видел уже несколько месяцев. – Ты здесь какими судьбами?
Сегодня в Пьере никто не мог бы узнать бывшего магистра пустоты. Память к нему так и не вернулась, но, конечно, только глухой не услышал бы о «гибели» магистра Эйлеана, поэтому я постарался как можно осторожнее описать Пьеру последние лет восемь его жизни. Он быстро смирился – этот новый Пьер, не отягощенный годами в магистрате, был куда более жизнелюбивым и легким на подъем, чем магистр, которого я знал. Он словно торопился прожить все, что упустил за те восемь лет. И сейчас едва не попал под экипаж, перебегая дорогу, чтобы вместо положенного приветствия крепко пожать мне руку.